Деревообрабатывающая промышленность в Николаевске развивалась очень медленно. Купцы гнали сюда плоты по половодью к лесной пристани. Это был участок берега Иргиза между городским оврагом и Вознесенским монастырем. На месте монастыря сейчас находится ИК-17. Бревна отсюда попадали на щепной рынок, на территорию, которую в новейшей истории занимал парк «Сказка».
Купленные бревна подрядчики везли к местам строек. Уже здесь плотники вручную распиливали хлысты продольными пилами. Это тяжкий труд. Но при избытке дешевой рабочей силы он давал хорошую прибыль. Поэтому не было никакого резона в механической разделке древесины.
Только в конце 80-х годов XIX века местный механик Капранов построил лесопильную установку. Капранов служил машинистом локомобиля в имении землевладельца Мальцева и хотел завести свое собственное дело. Это ему удалось, и на лесной пристани заработали механические пилы. Заказчики платили сдельно за каждое распиленное бревно.
В 1895 году удачу в деревообрабатывающем производстве решил попытать купец Н.Ф. Монин. Он взял в аренду участок земли на лесной пристани для устройства “паровой лесопилки”. Дело просуществовало недолго. Как и капрановская пилорама, оно не выдержало конкуренции с новым предприятием купца Д.Н. Ястребова. С этого момента деревообрабатывающее производство в Николаевске и Пугачеве на целую четверть века было связано только с именем этого человека.
Дмитрий Николаевич Ястребов происходил из семьи лесопромышленника. В организации дела никто ни до, ни после не мог с ним сравниться. Он был не только хорошим специалистом, инженером, новатором, но замечательным психологом и просто добрым человеком, заботился о коллективе, наемных рабочих.
Эти качества привели Д.Н. Ястребова к общественному признанию. Несколько лет он являлся городским головой Николаевска. Советская власть лояльно отнеслась к Д.Н. Ястребову. Его не привлекали к исправительным работам, не приобщали к марксизму принудительным физическим трудом, а назначили техническим руководителем бывшего собственного производства. К национализации своих капиталов Дмитрий Николаевич отнесся легко и продолжал оставаться другом и советником рабочих.
Потомки Д.Н. Ястребова живут в Санкт – Петербурге и США. В 1996 году один из русскоязычных американских журналов опубликовал о Дмитрии Николаевиче статью. К сожалению, в Пугачев статья не попала.
Начало 20-х годов прошлого века для Пугачева было тяжелым. После гражданской войны, разрухи и длительного голода от прежней лесопилки остались только здания – помещение для паровой машины и одноэтажный деревянный цех. Пилорам не было. Пора восстановления длилась около четырех лет. Только в 1925 году на лесопильном заводе началась работа.
В 1926 году не стало Д.Н. Ястребова. Это была большая потеря. Но уже появился в Пугачеве знающий лесное дело Александр Илларионович Доронкин. Ему пришлось на этом предприятии проработать более двух десятилетий, включая и суровые военные годы. Поначалу А.И. Доронкин работал техноруком, а впоследствии – директором. Именно он впервые организовал на лесопильном заводе производство мебели.
В 1932 году была выпущена первая пробная партия табуреток. Затем последовало техническое перевооружение предприятия.
Мебельный цех бывшей лесопилки увеличивал объемы. В 1936 году в новом цехе было выработано 9788 стульев, столов разных – 452, школьных парт – 763.
С началом Великой Отечественной войны на предприятии переориентировали производство. Мебель отошла на второй план. Главным стали военные заказы: сани, бочки, ящики для реактивных снарядов, спички.
После войны – снова мирная продукция. Переломным для предприятия был 1973 год. Тогда в работу ввели новые цехи и технологическое оборудование. Деревообрабатывающий завод переименовали в мебельную фабрику. В 1984 году была расширена номенклатура изделий. Наряду с традиционными шкафами и столами, фабрика начала выпускать мягкую мебель.
К сожалению, время реформ вытеснило пугачевскую фабрику с рынка. Предприятия нет.
Директор благополучной энгельсской мебельной фабрики, вице – президент ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России А. И. Носко родился и вырос в Пугачеве, окончил здесь школу рабочей молодежи, два года работал столяром на пугачевской мебельной фабрике. На вопрос, почему энгельсская фабрика процветает, а пугачевская рухнула, сгинула, исчезла, А.И. Носко ответил так:
– Когда наступила пора так называемых преобразований и все покатилось вниз, со мной были единомышленники – специалисты, рабочие. Они мне верили. Но не только они. В Германии я встретился с заинтересованными людьми от бизнеса, и они без предоплаты предоставили фабрике оборудование с рассрочкой платежа на год. Случай небывалый, но он имел место. Контракт я выполнил, и под эту благополучную кредитную историю немцы мне стали доверять. На фабрику пошло новейшее оборудование с программным управлением. Совершая сделки, я смотрел не только на станки и линии, но и на организацию производства, технологические потоки. В общем, набирался опыта, знаний. Внедрял немецкий способ производства у себя.
Есть еще один момент, который повлиял на успешный ход событий. Перед самыми реформами мне довелось учиться в США. Это были первые шаги высшей школы международного бизнеса. Нас так нашпиговали – разобраться невозможно. Когда приехал домой, подумал, что ничего полезного не привез. Только по прошествии времени я с удивлением обнаружил, что мои мозги со скрипом поворачиваются по капиталистическому компасу. В общем, к переменам, которые у нас вскоре последовали, я был внутренне готов. Я знал, что и как делать. Вся эта совокупность факторов позволила фабрике стать одной из ведущих в отрасли. В Пугачеве не были готовы к работе в новых условиях. Так сложились обстоятельства. Момент невезения.
По архивам А.К. Журавлева
Загрузка...
