IMG

В каждой семье есть свои реликвии. В семье Тамары Павловны Митиной такая реликвия – портрет брата Евгения, погибшего на Курской дуге. Она помнит его молодым и весёлым. Помнит, как красиво он пел.

В семье все пели. Отец пел в храме на клиросе (в просторечье на крыльцах). Мама – обладательница лирического сопрано. Тамара помнит, как с замиранием сердца слушала, лёжа на печке, слаженное пение родителей.

В их доме всегда было многолюдно. Жили они просто, бедно, но с открытой душой. Любви и ласки родителей хватало и на своих детей, и на соседских, и на всех, кому нужна была помощь. В военные годы Пугачёв, считавшийся глубоким тылом, был полон эвакуированных, которых расселяли по распоряжению властей. Только семье Тамары Павловны распоряжения оказались не нужны, они сами ходили на вокзал и приводили домой людей, оставшихся без крова. Так в доме появилась Рита, которую они приютили вместе с мамой и считали своей сестрой. Иногда некровное родство сильнее кровного. Девочка почувствовала заботу и, зная доброе сердце хозяев, приводила к ним в дом всё новых и новых постояльцев. Было и так, что жили сразу 14 эвакуированных, спали даже под столом. Хозяева посмеивались: «Не дом — Ноев ковчег». Сейчас Рита, М.Ф. Харламова, – заслуженный учитель на пенсии, живёт в Мурманске, приезжает в Пугачёв в гости.

Тамаре было 10 лет, когда началась война. Проводили брата Женю на фронт — ждали почтальона с нетерпением и страхом одновременно. Дети бегали на вокзал: вдруг среди раненых своего увидят. Однажды увидели двоюродного брата-фронтовика после тяжёлого ранения, привели домой, выхаживали. В июле 1943 года Евгений погиб в одном из боёв на Курской дуге. Могилой ему стала огромная воронка от снаряда – прямое попадание. Огорчает Тамару Павловну то, что он даже не числится в списках погибших пугачёвцев. Призывался он из Хабаровска, где работал по окончании техникума на осушении болот, потому и нет в приказе. Нет его и в списках военкомата Хабаровска, ведь это не их житель. Вот и получается, что погиб человек за Родину, а по бумагам его нет. Остался лишь весёлый взгляд на портрете в доме сестры.

В городе было несколько госпиталей, а один совсем рядом — в здании техникума. Туда ходили, как на работу: стирали бельё и перевязочный материал, носили воду, подкармливали раненых, писали под диктовку письма домой. Госпиталь переполнен, в узких проходах едва можно пройти, но двенадцатилетняя артистка находила место и для сцены. Её везде пропускали, кроме операционной. Бывало, сядет на каменные ступеньки лестницы, ведущей в подвал, и поёт. Однажды позвали в изолятор, очень просил один раненый. Тамара помнит, с каким особенным чувством пела она для обгоревшего танкиста, бывшего музыканта, песню «Не брани меня, родная». Танкист прослезился, попросил подойти, обнял и прошептал: «Голубушка, никогда не бросай петь». Когда пришла второй раз — его уже не было: умер. С тех пор Тамара с песней не расставалась. Пела всегда, сколько себя помнит, в 1941 году ходила в детский ансамбль при Доме пионеров, который готовил к городским праздникам приветствия. Была солисткой хора в родной второй школе, затем в акушерско-фельдшерской школе, медучилище. В училище нашла свою любовь, но через полгода после рождения сына их пути разошлись. Душа компании, Тамара недолго была одна. Её спутником стал молодой спортсмен, с которым пела в художественной самодеятельности, с ним растила двоих сыновей, но в 1964 году он умер. Больше замужества не искала — всю любовь отдала детям, работе и песне.

Работала в роддоме, палатной сестрой. Потом прошла через многие отделения, набиралась опыта. Молодым сёстрам передавали своё мастерство фронтовые сестрички-универсалы Поповы, А.Ф.Ахматова, А.Ф. Долгушина. Большую школу прошла Тамара Павловна, работая под началом врача Романова, помнит практические советы М.Е.Березиной, М.Д. и К.А. Комковых. Первое время не могла себя сдерживать при виде умирающих, испытывающих страдания, но старшие сказали: «Разве всех оплачешь… Помогай, кому можешь помочь…Сердце не рви…».

После работы едва держащаяся на ногах медсестра шла на репетиции. Самодеятельное искусство в послевоенное время переживало расцвет. Руководила самодеятельностью завполиклиникой Н.В. Далматова. Репертуар был настолько разнообразен, что поставили даже оперу «Пиковая дама» в драмтеатре. Ездили с концертными программами по сёлам, пели в пансионате, участвовали в областных конкурсах. Вот тогда все и заметили, что солистка самодеятельного хора Тамара Митина очень похожа на Людмилу Зыкину — голосом, внешностью, манерой поведения, даже отдельными жизненными ситуациями. Тамара всего на 2 года моложе певицы, Зыкина работала санитаркой в военном госпитале, потом швеёй в больнице, начинала карьеру с хора народной песни. Вот только Тамара не получила профессионального музыкального образования — не сложилось. Но песни Зыкиной исполняла с большим мастерством — певческий талант родителей расцветал в ней с каждым годом. Её так и называли — пугачёвская Зыкина. Тамаре это льстило и вызывало желание соответствовать высокой оценке. И в ансамбле «Веселушки», и в «Родных напевах», и в хоре «Ветеран», где она пела с самого его основания, — везде она была незаменимым человеком. Кроме исполнительского искусства, она обладает даром поэтическим: пишет тексты для песен, частушки.

Тамара Павловна с благодарностью говорит о своих коллегах по цеху искусства, руководителях хоров — Л.С. Чурсиной и М.В. Нименской, В.М. Катанаенко, В.А. Десятове, А.В. Вахнине. Участники хора «Ветеран» – люди одного поколения, потому и похожи их характеры и судьбы. Тамара Павловна говорит: «А как же, все мы родом из войны».

Л. Шепелева