Работает в санатории «Пугачёвский» дядя Коля – его так называют почти все, невзирая на возраст. Он знает всех, да и в Пугачёве тоже знает многих. Приветствует знакомых доброй, открытой улыбкой.
Задача дяди Коли – следить за чистотой и порядком на территории санатория. Он подходит к делу ответственно. Такой чистый воздух, такая красота кругом разлита, что любая бумажка, сломанная ветка нарушают гармонию. Ему здесь нравится всё – работа, общение с людьми, возможность читать свои стихи на открытии смены. Слушатели здесь благодарные, им невдомёк, что аплодисменты – лучшая награда для дяди Коли. Жизнь его не баловала. Детский дом – это не папа с мамой.
В пугачёвский интернат Кольку Кяймина привезли шестилетним ребёнком из города Кировска Мурманской области. Это всё, что он о себе знает. Потом, уже взрослым, он пытался хоть что – то узнать о родственниках. Где там… Ни в одном архиве ничего… Так и не знает, откуда у него такая экзотическая фамилия, каким ветром занесло на север.
Детский дом принял Кольку хорошо. В целом ему там нравилось. Руководил детдомом В.И. Бессонов – фронтовик, глубоко порядочный человек, которого все уважали в ребячьем и педагогическом коллективе. Воспитатели Л.Ю.Петракова, Э.Н. Журавлёва, Л.И.Рожина оставили в его сердце глубокий след. Они пытались заменить своим воспитанникам матерей, приласкать и обогреть теплом тех, кого судьба обездолила в самом начале их жизненного пути. Но как бы они ни были добры, назвать кого – то из них мамой Колька не мог. Коллективное воспитание, индивидуальный подход, воплощение трудов Макаренко и Сухомлинского, других светил педагогики рангом меньше никогда не заменит семью.
Колька страдал от одиночества. Выручал дневник. Ему парнишка доверял свои мысли, отношение к происходящему вокруг, свои обиды и переживания. Перед уходом из школы-интерната он отдал его М.Г. Шевченко, завучу. Может, как знак доверия, может, из желания посвятить взрослого в свой внутренний мир, найти близкого человека. Среди сверстников у него не было близких друзей. В детских коллективах свои законы, порой, далеко не лучшие. Но Колька не озлобился. Он жил в своем мире, где не было теней, зависти, жестокости, пагубных страстей, угодничества.
В 1969 году он окончил школу и поехал в Саратов учиться на плотника. По окончании ПТУ – место подсобного рабочего на мебельной фирме. В Саратове пришла к нему первая любовь. Он страдал, но так и не смог подойти к девушке, чтобы познакомиться, завязать разговор. Возможно, в конце концов он бы смог преодолеть нерешительность, но пришла повестка из военкомата, и – прощай, Саратов. Он служил в Казахстане, строил военные объекты.
После демобилизации вернулся на саратовскую мебельную фабрику, но житейская неустроенность, одиночество заставили вернуться в Пугачёв.
Он знал, что ему, как бывшему детдомовцу, положено государственное жильё. Ответственные чиновники встретили Кяймина холодно: «Квартир нет, вставайте в очередь».
Устроился разнорабочим на завод ЖБИ «Облсельстрой», потом на межрайбазу, работал и на хлебозаводе, и в цеху безалкогольных напитков, в кафе. Снял угол у сварливой пожилой женщины А.Я. Гришачовой. Как ни пытался Николай ей угодить, она находила повод поскандалить.
Николай хотел тишины, покоя, мечтал о собственном жилье и собственной семье. Однажды, как ему казалось, он обрел подарок судьбы в образе Натальи – ласковой и скромной девушки, такой же одинокой, как он сам.
Семейная жизнь не задалась. Через три месяца он вернулся к своей сварливой хозяйке. Та встретила его без радости, но прогонять не стала – живи, как раньше.
Кяльмин стоял в очереди на жилье. Очередь не двигалась, и Николай понял, что будет ждать квартиру всю оставшуюся жизнь. Вот тогда он оправился в «поход» за справедливостью. Обив все властные пороги в Пугачеве, махнул в Москву, к Президенту Ельцину. Наивный человек! Кто его пустит к руководителю страны? Кяймина отправили домой, а его прошение по инстанции в Пугачев, где бумагу положили желтеть под сукно. Через год Кяймин снова поехал за правдой в столицу. Там удивились настырности «ходока», какие – то чины пообещали помочь и отправили спецпочтой суровую бумагу с серьезной печатью.
Печать в Пугачеве произвела впечатление, и Николаю сразу предложили место в подвальном помещении. Николай отказался: согласишься – останешься в подвале навсегда, сочтут обязательства выполненными. Нашёл заброшенный дом по Рев.проспекту в аварийном состоянии: «Дайте его, я согласен, приведу в порядок сам». В исполкоме в то время работал А.Ф. Дубовой, он и посодействовал. Дали 38-летнему Коле квартиру в этом доме, знакомые помогли с мебелью на первое время – переехал. На большой ремонт, конечно, средств не было, но жить можно.
А сварливая бабка, у которой Кяймин 16 лет снимал комнату, стала совсем плоха. К 1991 году ей исполнилось 92 года. Родственников – никого. Николай, добрая душа, взял бабку к себе, заботился и похоронил, когда пришло время, на правах самого близкого человека.
Общительный характер Николая Маратовича, разносторонность интересов, начитанность и эрудиция делают его прекрасным собеседником. Но самым задушевным его другом давно уже стала обычная школьная тетрадь. Ей доверяет дядя Коля свои мысли. Его душа рвалась от житейской неустроенности. Есть люди, которые не замечают красоту. А Кяльмин замечал. Он, как художник, видел ее в простых, обыденных вещах и свои ощущения передавал стихами. Они были несовершенны, но в них была искренность и сила, которая заставляла задумываться слушателей. Николай пытался показать свои стихи профессионалам, просил их помощи, подсказки – никому не было до него дела. Написав балладу «На службе Отечеству», поехал с ней в Тригорское к Гейченко – директору Пушкинского музея. Разговора с литературоведом не получилось, но впечатлений привёз массу, появились стихи на пушкинскую тему, подкопились и другие – об исторических личностях, о Пугачёве. Попытался обратиться с ними в «Провинциальную жизнь» – отказ, никто даже не заинтересовался, не поддержал. Зато на одном из панно санатория его стихи крупным планом:
В тиши заповедной – симфонии трелей,
А воздух такой – не надышишься им!
Так птицы старались – для нас они пели.
И если сумеешь понять эту прелесть,
То станешь тогда человеком другим.
На вечере встречи самодеятельных поэтов и бардов Пугачёва в парке 20 июня его стихи тоже были встречены тепло. Правда, читал их не автор, а его друзья, но это внушает надежду: красота всё же победит и спасёт нас от равнодушия и серости.
Л. Шепелева
Загрузка...
