Прежде чем начать рассказ о пребывании Емельяна Пугачева в наших краях, надо хотя бы вкратце обрисовать обстановку, сложившуюся к началу 70х годов XVIII столетия на Большом Иргизе. Он в то время стал занимать видное место в жизни старообрядцев всей России, выдвинулся на положение одного из центров всего раскольничьего движения. На берегах реки, в лесах существовало тогда много старообрядческих монастырей, или, как их тогда называли, скитов. Наиболее крупными из них были Аврамиев скит возле села Криволучье и четыре в окрестностях слободы Мечетной. Это Пахомиев и Филаретов скиты (на месте нынешнего женского монастыря), Исакиев (на месте нынешнего центра «Пугачевский») и женский, Анфисин скит, в конце слободы Мечетной на берегу Иргиза (в районе нынешней Мечетной улицы). Эти скиты фигурируют в материалах следствия по делу Емельяна Пугачева, на основании которых мы и поведем дальнейший рассказ о событиях на Иргизе во время крестьянской войны 1773-1775 годов.

Летом 1772 года на Добрянском форпосте русско-литовской границы получил паспорт беглый донской казак Емельян Иванович Пугачев. Вот что говорилось в этом паспорте: «Объявитель сего, вышедший из Польши и явившийся собой при Добрянском форпосте, веры раскольнической,

Емельян, Иванов сын, Пугачев, по желанию его для житья определен в Казанскую губернию, в Симбирскую провинцию, к реке Иргизу, которому по тракту чинить свободный пропуск, обид, налог и притеснений не чинить и давать квартиры по указам, а по прибытии ему с сим паспортом Казанской губернии в Симбирскую провинциальную канцелярию … А приметами он: волосы на голове темно – русые и борода черная с сединой, от золотухи на левом виску шрам; росту 2 аршина 4 вершка с половиной, от роду 40 лет. При оном кроме обыкновенного одеяния и обуви никаких вещей не имеется. В благополучном месте 1772 года. Августа 12 -го. Майор Мельников, пограничный лекарь Андрей Томашевский и каптенармус Никифор Баранов».

К началу ноября Пугачев добрался до Малыковки (ныне Вольска) и упросил правителя волости разрешить ему побывать в Мечетной прежде, чем явиться в Симбирск. Пугачев отправился на Иргиз, разыскал здесь Филаретов скит, назвался старообрядцем и передал настоятелю скита Филарету поклон от добрянского купца Кожевникова. Филарет принял Пугачева ласково. Позже следственная комиссия установила, что Филарет был «первым наставником Пугачева».

«Начальник сего раскольнического скита…, по имени Филарет называющийся, – говорится в «выписке из Оренбургской секретной комиссии об Емельяне Пугачеве», – забыв, чтоб на самое краткое время без объявления в Присутственном Месте к себе не принимать, принял сего злодея в свой скит под видом странноприимства».

Три дня прожил Пугачев у Филарета. С ним и другими иргизскими раскольниками он обсуждал положение яицких (уральских) казаков, которые впоследствии первыми поддержали Е. Пугачева. Ему хотелось скорее побывать среди них, и вместе с Филаретом он за пуд меду получил разрешение от правителя Малыковской волости не ездить в Симбирск. «Я обратно с тем Филаретом к нему в монастырь приехал, – читаем в показаниях Пугачева, а на другой день поехал в Мечетную слободу для житья, ибо в монастыре, хотя я раскольником уже назывался, жить было непристойно».

В Мечетной слободе Пугачев остановился у крестьянина Степана Васильевича Косова. Читателю будет интересно узнать, что первым поселенцем слободы Мечетной был назван Стефан Васильев сын Косов. Е.И. Пугачев стал кумом Косову, приняв участие в крещении его ребенка. Живя в Мечетной, Пугачев искал случая попасть на Яик к казакам, часто бывал у Филарета, встречался с беглыми крестьянами.

В то время в народе носился слух, что царь Петр III не убит, а ждет удобного момента вернуться на царство. Крепостные верили, что дворяне преследуют его за то, что он хотел облегчить участь крестьян, а раскольники считали его покровителем «старой веры». Именно здесь, в Мечетной слободе, в окружении раскольников, беглых крестьян и других недовольных, протестующих элементов общества окончательно оформились у Пугачева мятежные замыслы. Именно здесь, в разговорах с иргизскими староверами, созрело у него решение принять имя царя Петра III, поднять восстание яицких казаков, встав во главе его.

Местные раскольники не только одобрили этот замысел, но и помогли Пугачеву. Ему дали денег, и Емельян Иванович под видом купца, якобы за покупкой рыбы, поехал в яицкий городок. Отправился он с тестем своего кума Косова – Семеном Филипповым, который повез хлеб.

По пути, да и в Яицком городке, где Пугачев провел неделю, он завязывал связи, а одному казаку объявил, что он и есть Петр III. Филиппов испугался последствий и выдал Пугачева властям, но тому удалось сбежать из Казанской тюрьмы. Его искали на Иргизе, а он скрывался в Таловом Умете, на реке Таловке, притоке Камелика. А вскоре начал деятельную подготовку восстания. Казаки попросили «царя» написать указ и список вещей, но неграмотный Пугачев оказался беспомощным. Тогда он отправился за грамотными помощниками на Иргиз, заехал сначала в Исакиев скит, сообщил о появлении царя Петра III, но грамотного человека не нашел. По пути в Филаретов скит Пугачев заехал к Косову, но кум тут же побежал к начальству. «Царю» пришлось скакать в Пахомиев скит, где, спасаясь от погони, он переплыл Иргиз и из леса наблюдал за обыском в монастыре. Его не нашли.

А вскоре, 18 сентября 1773 года, началось восстание походом на яицкий городок (ныне Уральск). В период народной войны пути Пугачева и Филарета пересеклись в Казани. Филарет какое – то время был в обозе Емельянова войска, но потом следы его теряются. Филарета искала тайная полиция, но безрезультатно. Выполнял ли Филарет какое – то задание лжецаря или сбежал сам, понимая, что восстание проиграно – никто не знает.

Материал подготовлен по архивам краеведа А. Журавлева

Вам на заметку:

Процедура, обратная созданию компании называется – ликвидация компании. На ее проведение необходим определенный пакет документов и время.