В гостях у «Пугачевского времени» художник, мастер резьбы по дереву Олег Васильевич Винников.
– Вы занимаетесь оформительской работой, прекрасно рисуете, владеете искусством резьбы по дереву. Специального образования у Вас нет. Откуда возникло мастерство?
– Наверное, это еще со школы. Мне повезло, у меня был замечательный учитель рисования, художник А.А. Никитин. Он увидел во мне способности, занимался со мной дополнительно, показывал свои картины. В школе мне особенно удавались не статичные картины из жизни, а графика движения. В старших классах, уже после курса черчения, я легко иллюстрировал все фантастические книги, которыми увлекался в ту пору. Рисовать мне нравилось карандашом. Уже в армии увлекся портретами, попробовал рисовать пейзажи маслом, гуашью. Но своих картин у меня нет. Если честно, хорошо получаются копии, рисунки по фотографиям. Рисовать с натуры я пока не пробовал, хотя мечтаю об этом. Резьбой по дереву тоже увлекся в армии. Служил в боевой части дивизии ракетных войск стратегического назначения. Не зря говорят, что армия – школа жизни. У нашего командира была страсть: он коллекционировал разделочные доски. Командир окружал себя художниками, краснодеревщиками. С их помощью пополнял свой домашний музей. Новичков всегда проверяют на характер. Вот и мне «старшие товарищи» вместо мягкой липы подсунули тяжелый в обработке клен. Я стер ладони в кровь, но заказ – деревянную маску – выполнил.
– Ваши работы отличаются точностью форм, изяществом линий, глубиной образов. Откуда вы черпаете знания? Тяжело быть самоучкой?
– В начале 90-х годов поступал в московский художественный институт. К тому времени я уже работал художником – оформителем в ПЧ-20, поступил что называется «для корочки» и, знаете, не выдержал. Там обучали тому, что я знал еще со школы. Я понял, что если останусь там учиться, то просто потеряю свою самобытность, свой стиль. Да, у меня нет базовых знаний, которые дают в институте. Зато есть свобода творчества. Она привела к собственному почерку. Поверьте, редкий мастер может так сказать о себе.
– Олег Васильевич, вы автор Поклонного креста, который установлен на городском кладбище. Расскажите об этой работе.
– В 2007 году раздался звонок из Балаковского фонда помощи монастырям, мне объяснили суть заказа. Я попросил время подумать. Обратился к А. А. Цуприкову, тогда он возглавлял городскую администрацию. Он обещал помощь. Работу, на которую по моим подсчетам у меня должно было уйти полгода, я выполнил за месяц. Самая легкая деталь пятиметрового креста весит 70 килограммов. Работать пришлось с дубом. А дубовая древесина тяжелая, твердая, прочная, Современный инструмент ее не берет. Поэтому применим только дедовский способ – стамеска и киянка. Все элементы креста выполнены вручную.
– Олег Васильевич, специалисты Балакова и Вольска отказались от предложенной работы. Почему согласились Вы?
– Поначалу были сомнения, пугала не столько масштабность, сколько ответственность. Одно дело резать элемент квартирного интерьера, и другое – поклонный крест; символ духовного очищения, веры и памяти. Это – больше чем работа, труд, ремесло. Однажды я уже сталкивался с культовым заказом: резал иконостас Воскресенского мужского монастыря. Заглядываешь в себя: готов ли, сможешь ли? Прежде чем взяться за работу, я разговаривал со священнослужителями. Узнал о том, что на пугачевском кладбище в 1937-1938 году были расстреляны немало человек. Расстреливали тех, кто не отказывался от веры, кто был тверд в своем убеждении, кто не отступил, не предал, не сдал, не оговорил. Это крепкие и высокие люди, проповедники истины. В числе расстрелянных 13 пугачевских священников семь членов церковных советов, 15 монахинь. Я попросил благословление на работу и только тогда взялся за Поклонный крест.
– Поклонный крест – новая для Вас работа, был ли подготовительный момент, обращение к опыту других мастеров?
– Я смотрел эскиз Поклонного креста из Криволучья. Но работу не копировал. Потому в Пугачеве Поклонный крест украшен по-своему.
– Провинциальный город трудно назвать местом для признания и славы. У нас есть художественная школа, но нет выставок. Вам не хотелось перебраться туда, где на искусство смотрят по-другому?
– Несколько раз была возможность переехать в Саратов, но я отказался. Пугачев – родина. Это трудно объяснить, но вдали от дома я бы не сделал и половины того, что успел. Для творчества мне не нужны признание и слава. Я делаю то, что мне нравится, от чего получаю удовольствие. Есть даже формула счастья. Она несовершенна, но какие – то стороны жизни отражает верно: свое жилье, любимая женщина, любимая работа.
– Коротко о семье.
– Это дорогие и близкие мне люди: жена Светлана, две дочери – Юлия, Анна – и внук Никита.
– Есть ли у Вас кумиры в искусстве? Какое направление вам ближе по духу?
– Мне близки работы в стиле фэнтези американского художника Бориса Валеджио. Почти в каждой своей работе художник воспевает красоту человеческого тела, восхищается и силой и мощью мужчин- воинов, изяществом женских линий. Все образы наполнены необычной магической силой.
– Какой заказ Вам бы хотелось выполнить?
– Мне было очень приятно работать над иконостасом для монастыря. Хочу попробовать снова сделать оклад для икон. Когда работаешь над такими вещами, душа успокаивается, чувствуешь какое- то особое умиротворение и покой.
Вопросы задавала Р. Лесная
Загрузка...
