На прошлой неделе я был в Москве, в гостях у известного актера Виктора Супруна. Напросился на съемочную площадку. Там Виктор познакомил меня с замечательным актером и режиссером Александром Моховым. После манипуляций режиссера и монтажера над отснятым материалом, нам, зрителям выдается конечный продукт под названием кино. Волшебный мир, как поется в одной песне. А что остается за кадром? Именно об этом в нашей рубрике «Профессия» мы беседуем с Виктором Супруном и Александром Моховым.

– Что, на ваш взгляд, самое сложное в работе актера?

В. Супрун: Самое сложное – это умение ждать. Вызывают на съемки, например к 10 утра. Я еду, торчу в пробках, опаздываю. А в кадр меня могут позвать в шесть вечера. Почему? Начинают снимать – что-то не получается, или, наоборот, у какого-то актера пошло, и режиссер принимает решение отснять в этот день все сцены с его участием. Остальные ждут. Кино – это игра нервов.

А. Мохов: Очень важно уметь повторить то, что ты сыграл – для второго, третьего дубля. С точностью до местоположения пачки сигарет на столе. Прозвучала команда: Снято! Я сижу и анализирую то, что сделал в кадре: как повернул голову, почесал нос, что сказал, в какой руке была чашка с чаем и так далее. Все это нужно сделать один в один, с той же интонацией в новом дубле. Это трудно.

– Я видел, что на съемочной площадке присутствуют девушки-ассистентки. Чем они занимаются, что входит в их обязанности?

В. Супрун: Вообще лишних людей на площадке, как правило, нет. Ассистентки следят, как актер застегнут, во что одет, как причесан в кадре, чтобы не было киноляпов. Дело в том, что  съемочный процесс происходит таким образом. Например. По сценарию основные действия сюжета происходят на трех объектах – в квартире, на работе и на улице. Сначала снимают все сцены связанные с пребыванием в квартире. Потом на работе. Затем на свежем воздухе. Бывает, что сцена в комнате и выход из нее на улицу,  снимаются с интервалом в несколько месяцев. Ассистент фиксирует, как выглядел актер, чтобы при монтаже не оказалось, что в комнате он был в черных брюках и белой рубашке, а на улицу вышел в желтом свитере и джинсах, причем уже с бородой и в очках.

А. Мохов: И сам актер должен помнить, как он играл полгода назад эту сцену, что чувствовал, думал, говорил, чтобы вернуться в образ и сыграть продолжение. Сегодня многие актеры хитрят – играют однотонно, в одной  краске, зная, что так они никогда не ошибутся. Это на экране сплошь и рядом, к сожалению.

– Бывает, что лето снимают осенью, а весну зимой?

А. Мохов: Сколько угодно. Есть даже такая актерская хитрость: чтобы во время разговора не шел пар изо рта, если в холодное время снимаем летний период, то нужно выпить холодной воды перед монологом. Тогда пар не идет.

В. Супрун: В фильме «Штрафбат» сцену «переправа» снимали в ноябре. А по сценарию на дворе лето. Разбили на реке лед, сдвинули в сторону и в ледяной воде эту речку форсировали. Кино – штука беспощадная. Никого не интересует, болен ты или здоров, горе в семье или радость, какое у тебя настроение. Ты должен придти и отработать.

– Правда, что в последнее время актеры стали сами исполнять трюки в кино? С чем это связано, не дают покоя лавры Бельмондо?

В. Супрун: Каскадеры создали свой профсоюз. Теперь люди этой опасной и некогда мало оплачиваемой профессии требуют за свою работу высокие гонорары. Поскольку бюджеты картин, как правило, мизерные, то режиссеры, экономя на каскадерах, просят артистов выполнить те или иные трюки.

В фильме «Исаев» я бегал с пистолетом по крыше дома. Страху натерпелся прилично. Потому, что дом был из картона – декорация. Рухнуть мог от дуновения ветра. Это в Голливуде тебе построят макет крыши на земле, и будут снимать лежа, имитируя высоту. У нас так не бывает. Вообще, российские актеры в этом плане не защищены.

– А что вам в работе актера не нравится, что не радует?

А. Мохов: Скорее, не в работе актера, а в современном кинематографе. Нет сценариев. Сценарист должен иметь представление о том, что такое работа актера. А получается, что он написал диалог, прочитал его бегло и поставил хронометраж – сцена длится 2 минуты. Из этих сцен складывается продолжительность фильма, которую уже нельзя превышать. А ведь актер должен не прочесть текст, а сыграть его, прочувствовать. Вместо двух минут у него выходит четыре. А поскольку это недопустимо, то актера загоняют во временные рамки, что сказывается на качестве кино.

В. Супрун: Собранность – важное качество для артиста. Что-то не так – моментально вылетаешь из колеи, и вернуться в нее практически невозможно.

– Сколько по контракту актеры работают в день?

В. Супрун: У артистов двенадцатичасовой рабочий день. Как  у всех нормальных людей есть перерыв на обед. Кинокомпания заключает контракт с фирмами, которых развелось в большом количестве, на поставку горячих обедов в пластиковых контейнерах.

А. Мохов: Качество еды, кстати, отвратительное. На этом просто зарабатывают деньги. Причем немалые. Актеры между собой такую пищу называют – кинокорм.

– Не смотря на все это, вы продолжает сниматься, почему?

В. Супрун: Кино – это любимая работа. После театра. Когда ты любишь человека – ты любишь его со всеми достоинствами и недостатками. Здесь то же самое.

А. Мохов: Никогда не жалел, что выбрал профессию актера. В любой работе я ценю профессионализм. Надеюсь, что с профессионализмом у меня все в порядке.

Вопросы задавал С. Аристов
На фото: С. Аристов с актерами В. Супруном и А. Моховым