Есть такой писатель Эдуард Лимонов, национальный большевик и бутафорский террорист. Он сидел в саратовском централе по уголовному делу, увидел оттуда наш город и, сопоставляя исторические даты и лица, пришел к выводу, что Пугачев – это не только географическая точка, а место, где сходятся пространство и время. Но сейчас не о зарешеченной мистике писателя, а о его скандальной книге «Это я – Эдичка». Читать книгу трудно, потому что постоянно спотыкаешься о матерщину. Это роман об эмиграции и эмигрантах третьей волны. Жили они за океаном не ахти, их русский мат англоязычное население не понимало, и потому никто не обращал внимания на громкую ненормативную лексику. Но мы понимаем, дивимся падению нравов и ничего не делаем, во всяком случае, в Пугачеве, где матерятся все, даже дети.

Принято считать, что массовое употребление нецензурных выражений в публичной речи, литературе, кино началось еще в середине 90-х годов прошлого века. Тогда были сняты многие запреты. Кто-то под свободой слова стал понимать возможность объясняться, как говорили в старину, на злой лае. Она, вопреки бытующему мнению, не делает речь ярче. Мат присутствует как междометие и не несет смысловой нагрузки. По сути, мы имеем дело с сознательным упрощением языка. Чем больше мата, тем скуднее словарный запас. Мат создает поколение, которое по степени общения  движется к недоразвитым племенам. Достаточно 30 слов, чтобы понять друг друга. Мат распрямляет мозги, и что будет завтра с великим и могучим русским языком?

Во времена царствования Михаила и Алексея, в XVII веке, за ругань и сквернословие били кнутом и секли розгами прямо на месте. Радикальное воспитание утомляло палачей, но давало положительные результаты.

Сейчас никто никого не наказывает. В российском законодательстве есть статья «Мелкое хулиганство». Она предусматривает административное наказание, в том числе и за нецензурную брань в общественных местах. Эта статья со штрафом и арестом на 15 суток существует еще со времен Советского Союза. Ее эффективность и тогда была ничтожна, а теперь и подавно. Для полицейского проще пройти и не услышать брань, чем мыкаться с составлением протокола, опросом свидетелей, доставкой нарушителя в суд.

В мате нет ни правды, ни надежды. Это средство не общения, а разобщения, разрушения. Может, поэтому Пугачев, погрязший в матерщине, растерял отрасли экономики, обеднел и съежился от страха. Есть надежда,  что со сменой носителей местной власти, злая лая покинет если не улицы, то хотя бы кабинеты.

Бороться с матом можно. Любая добродетель заключается не в том, чтобы уклоняться от дурных намерений, а в том, чтобы не иметь  их вовсе. Это от воспитания, от культуры. Возможно, настанет светлое время и мат исчезнет, как грязь с уличных обочин. Но пока люди, которые отравляют жизнь матерщиной, должны чувствовать осуждение общества. Тут и штраф, и метла с лопатой для принудительных работ по благоустройству. Кому-то покажется смешной такая идея борьбы с матом. Но если, благодаря штрафам, хотя бы кто – то задумается о том, что материться плохо, Пугачев станет чище.

Г. Аристов

Вам на заметку:

Хотите коньки детские купить своему ребенку, но в вашем городе их не продают? По указанной ссылке вы найдете коньки отличного качества по низким ценам.