Саратов признан одним из худших городов России. Столь печальный вывод сделан на основе рейтинга, проведенного месяц назад финансовым университетом при правительстве РФ. Опрос населения проходил в 38 крупных городах страны. Саратов занял 35 место.
Университет при правительстве – структура серьезная. Тем не менее можно поспорить по каким – то составляющим неутешительной оценки, данной Саратову. Безоговорочно, пожалуй, можно принять только одно – крайне низкий уровень благоустройства. Движения к средневековью, разумеется, не обнаружено, но не получено и ни одного балла в проведенном опросе.
Саратов Пугачеву не чужой. По всем меркам на областной центр принято равняться. Мы вытягиваем шеи, озираемся вокруг, но далекие проспекты неразличимы, саратовские страдания остаются с Саратовом, а пугачевские – с Пугачевом.
В Пугачеве четверть века благоустройством никто не занимался. В 1990 году градоначальник С.М. Шилин канализовал привокзальный микрорайон, и на этом движение вперед закончилось. Наступила другая пора. Она сопровождалась барабанным боем парадных отчетов. Чем хуже шли дела, тем благополучней становились доклады. А между тем город где – то зарос камышом, потерял ночное освещение, захламился, стер тротуары и набил колдобины. Старый довоенный и послевоенный жилой пугачевский квартал был относительно замкнутой территорией, целостной системой. Он имел своего квартального. Тот следил за жильцами, за пропиской, за тем, чтобы вовремя было заготовлено на зиму топливо, подметено и убрано. Короче говоря, власть на отдельно взятой территории была представлена лицом с определенными полномочиями. Люди вступали с «ответственным товарищем» в сложные взаимоотношения, терпели натиск, но дворы и лестницы были чистыми.
Поначалу, в середине 70-х годов прошлого века, когда в Пугачеве стали вводить в работу многоквартирные дома, граждане пытались наладить жизнь и за дверью квартир, на лестницах, в подъездах, во дворах: что-то сажали, благоустраивали, создавали детские площадки. Но жилищно-коммунальное хозяйство к тому времени было уже другим. Владельцы квартир столкнулись с низовой бюрократией. Коммунальные службы были вынесены из домов и кварталов. Чинить краны приходили разные люди, которые ни за что не отвечали, а если и отвечали, то не перед жильцами. Всякое самодеятельное благоустройство дворов прекратилось, как только дворы стали бесконечно перекапывать под коммуникации, наезжать на клумбы большегрузными машинами, засиживать территорию стихийными автостоянками.
В Пугачеве началось отчуждение, с которым мы имеем дело сейчас. Все, что за дверью моей квартиры, есть ничейная территория, ее можно засорять, можно смотреть, как засоряют другие. Это негласный общественный договор с властью: коммунальные службы халтурно исполняют свои обязанности. Население это терпит, но зато занимается самоуправством, например, не оплачивает коммунальные счета. Пугачев разным ведомствам задолжал миллионы рублей.
За территорию должен кто – то отвечать. Если нет хозяина, всегда будет беспорядок. Власти, например, хотят благоустроить территорию возле кооперативного рынка, но их действо бессмысленно, поскольку территория никому не принадлежит. Были и продолжаются попытки реформировать коммунальную службу, но оказалось, что эта структура реформированию не поддается. Управляющие компании – это только перелицованные, казенные конторы, которые теперь существуют за счет жильцов. Возникают конфликты, спорные моменты, судебные дела, и конца этому не видно.
Благоустройство территории включает в себя организацию поверхностного стока дождевых и талых вод. Возле Камышового озера торчит оголовок водосброса. Это памятник несостоявшейся ливневой канализации. Без нее Пугачев вряд ли когда-то будет опрятным и ухоженным. Заморозить строительство помогли защитники окружающей среды. Они подняли гвалт вокруг озера, писали жалобы и гордились тем, что спасают природное очарование. Хотели как лучше, а получилось, как всегда. Без подпитки поверхностными стоками Камышовое озеро съежилось и почти пересохло. Мелководье осиротило привязанные к озеру дачи. Все, что мы сегодня там видим, – это процесс одичания, вызванный тупым решением тридцатилетней давности. А Пугачев обречен на слякоть, грязь и пыль, потому что осадки с небес разливаются хлябью по территории. Борьба с лужами и противотоками носит местечковый, хаотичный, бессистемный характер. Это приводит только к перемещению непролазных участков. Сейчас даже думать нечего о строительстве ливневой канализации. В казне нет денег и, по всему, долго не будет.
Но в Пугачеве не все так безнадежно. Примерно через год после того, как от управления отлучили экс – главу В.П. Зубова с его командой, город вынырнул из ночной темноты неоновым светом фонарей. Более тысячи ламп освещают улицы Пугачева. Получило развитие озеленение, замена выпавших, старых деревьев на новые декоративные породы. Последние два – три года местный лесхоз готовит для весенних посадок около четырех тысяч саженцев. Если раньше процесс обновления обещал растянуться на полвека, то теперь, при новом составе управления, можно заменить зеленый наряд за шесть лет.
Возрождён парк. Здесь наряду с играми и аттракционами появились малые архитектурные формы. В Пугачеве нет больше хлама на улицах и в оврагах. За счет организации новой конторы очистки, город избавился от стихийных свалок.
Утверждение, что народ не любит власть, вряд ли следует огульно принимать на веру. Если местный правящий слой ничего не будет делать, ему не будут доверять, чиновники потеряют авторитет и уважение. Но если власть осуществляет полезные начинания, то поддержка населения ей гарантирована. Конечно, всегда останутся недовольные, но большинство жителей свое мнение изменят.
Г. Аристов
Загрузка...
