Когда Клавдия Егоровна Давыденкова говорит о своих родителях, в её словах сквозит гордость: «Мы, Янины, порода крепкая». Отец, русский богатырь с окладистой бородой, в молодости был известным кулачным бойцом в Большой Таволожке. Рост – 2 метра 10 сантиметров, пудовые кулаки. Но сельский великан был знаменит не только тем, что уверенно стоял в бойцовской стенке. Был он отменным мастером в сапожном ремесле.
Егор Васильевич Янин женился сразу после Гражданской войны на односельчанке Дарье. Сначала снабжал обувью свою семью, родных и близких, потом стал шить на заказ. Он шил и детскую обувь для своих пятерых детей, и женские туфли, и мужские ботинки и сапоги, и калоши. Особенно удавались ему сапоги. У многих в селе до сих пор хранятся праздничные хромовые сапоги, сшитые Егором Васильевичем. Ремесло кормило семью. В самые тяжёлые времена спасало от бедности. Давало уверенность в завтрашнем дне и уважение окружающих. Когда началась война, ему было уже 55 лет, по возрасту под мобилизацию не подходил, но есть и его вклад в Победу. С военного склада ему привозили сапоги – он ремонтировал, валенки подшивал и отправлял в Пугачёв. Работал в мастерской с двумя помощниками по 12 часов и больше. Было не до учета времени.
Однажды местный художник нарисовал его портрет на фоне той самой мастерской. Теперь его образ запечатлён для потомков. Возможно, когда–нибудь портрет займёт почётное место в краеведческом музее как свидетельство талантливости русского народа.
Клавдии в 1941 году было всего одиннадцать лет. В школе она уже не училась: ухаживала за больной матерью, а старшие дети работали в колхозе. В 13 лет и она работала на овощных плантациях наравне со взрослыми. Сейчас об этом напоминает медаль «За героический труд в годы Великой Отечественной войны». Труд действительно был героический – без выходных весь световой день.
Помнит Клавдия, как собирала со сверстницами колоски. Ни одного зёрнышка пропасть не должно. Время голодное и строгое: за утаивание колосков можно было получить тюремный срок. Все жили впроголодь, но никто колоски не прятал.
Когда исполнилось пятнадцать, Клавдия вместе с другими подростками поехала в Старую Порубёжку. Там при МТС были курсы трактористов. Через 3 месяца её посадили на плуг, через год на трактор. Работа не девичья, очень уставала. Стали возвращаться с войны мужчины – заменили и её, она перешла снова на плуг. В семнадцать поставили на ферму – и скотник, и доярка, и заготовщик кормов. За соломой ездили на быках за 15 км, под Ивантеевку. Приедут с Ивантеевки – на речку коров поить, чистить коровник, доить коров.
Но как ни уставали девчата, вечерами с парнями гуляли дотемна, лились тихие лирические песни, на лавочках сидели влюблённые. Был ухажёр и у Клавдии. Встречались, дружили, проводила в Армию, а вот из Армии не дождалась: сосед Михаил демобилизовался раньше, увидел повзрослевшую и похорошевшую соседскую девчонку и влюбился. Он тоже пришёлся ей по сердцу – серьёзный, непьющий, одевался модно. Через год поженились, вошла Клавдия в дружную многодетную семью мужа.
Но молодой семье хотелось самостоятельности. Вскоре они вошли в большой, просторный свой дом. Здесь в 1954 году появился на свет сын Александр, через год – Иван.
Муж окончил училище механизации. Семья переехала в Пугачев. Михаил устроился водителем в автоколонну, затем стал главным механиком. Как специалисту, ему дали землю под строительство. Перевезли на участок свой дом, в котором прожили 33 года. Клавдия была хорошей хозяйкой, чистоплотной и рачительной. Дом – полная чаша. Дети росли в любви и заботе. Супруги воспитали и племянницу Нину.
В Большой Таволожке умер отец Клавдии, мастер – сапожник и кулачный боец. Горько было, тягостно. Но у жизни свои законы. Оставлять маму в селе не рискнули – взяли к себе. А как по – другому?
Но пришла беда – в 49 лет осталась одна, умер хозяин дома. Клавдия погоревала, пошла работать в столовую поваром.
Большой дом, где все напоминало о былой семейной радости, стал в тягость. Клавдия продала его и купила маленький на К. Маркса, недалеко от дома сына.
25 лет проработала она в столовой. Имела одни благодарности и почётные грамоты. Портрет её был помещен на доску Почёта. Директор общепита ставила Давыденкову в пример. После того как вышла на пенсию, прилипли болезни. Как приговор – рак. Говорят, его преодолеть нельзя, а Давыденкова преодолела. Воля к жизни – великая сила. Она помогла пережить и еще одну беду – смерть младшего сына Ивана.
Клавдия Егоровна по -прежнему гостеприимна. Хлопочет по дому, поддерживает порядок и чистоту. Любая молодая хозяйка позавидует. Возится в огороде. Три сотки – не шутка. Может, Клавдия Егоровна знает какой секрет? У кого картофель только всходит, а у неё уже цветёт, рассаду овощей всегда сама сажает. Урожаи – деть некуда. Порой на рынке приторговывала – это когда внучке помогала жизнь обустраивать.
Рядом с овощными грядками – пионы и маки. Очень любит Давыденкова цветы, да и вообще всё красивое и ладное. Не так давно на свою пенсию крышу перекрыла, окна пластиковые поставила – домик заулыбался. В самые тяжёлые времена она заботилась о своём внешнем виде – стрижка была аккуратная, седину вовремя закрашивала: «А кому есть дело до моих проблем? Надо марку держать, пусть все видят, что у меня всё в порядке». У неё и правда всё в порядке – сын живёт рядом, заходит по 2-3 раза на день, если что нужно по дому, делает. У неё 3 внучки, 8 правнуков. Всех помогала нянчить, было здоровье – внучек одевала-обувала, помогала, чем могла. В свои 84 года, сама ухаживает за посевами и, пряча улыбку, говорит:
– Ничего, у нас порода крепкая. Належусь ещё, успею. Пока ноги ходят, руки двигаются – надо работать.
Л. Шепелева
Вам на заметку:
Новинкой на нашем рынке инструментов для строительства стал пистолет для вязки арматуры. Он полностью заменяет тот самый крюк, которым уже столько лет вяжут арматуру.
Загрузка...
