В наших местах, если обращаться к глубокой истории, жили разные древние народы. За пять тысяч лет до Рождества Христова здесь стояло скифское царство. Со временем оно ослабло и скифов потеснили сарматы. К этому времени относится легенда о Иргизе, о любви и вечных ценностях. Через много веков появились другие легенды, но все они были связаны с красотой и светом.
Через заволжские степи проходили авары, хазары, печенеги, половцы. Последние оставили после себя множество курганов, похожих на холмы с каменными статуями на вершинах. Одна из таких статуй, найденная в Березово, находится в Пугачевском краеведческом музее. До сих пор существует языческое поверье, что, если загадать желание и дотронуться до древнего изваяния, то желание сбудется.
Много повидал на своем веку Иргиз: конницу великого хана Бату, воинов хромого Тамерлана, струги Ермака, ладьи Стеньки Разина, челны разбойных людей.
В заволжских степях продолжали властвовать кочевники, которые, кроме скотоводства промышляли набегами на селения и работорговлей. Недобрая слава здешних мест служила хорошим прикрытием для беглых людей, бунтарей по натуре, свободолюбивых и отчаянных.
Саратовский историк А.А. Гераклитов разыскал архивные данные бывшей Саратовской казенной палаты. Эти документы свидетельствуют, что триста лет назад находили приют преимущественно беглые крепостные крестьяне и в значительно меньшей мере – люди из других категорий населения. Здесь селились тогда выходцы из различных мест Российской империи: с Вятки, с верховьев Волги, Москвы и т. д. Интересно, что мужчин здесь жило вдвое больше, чем женщин.
Люди находили приют в иргизских лесах, в землянках вместе с “раскольщиками”, как называли старообрядцев. Это не были временные пристанища бродяг, а поселения постоянного типа. Многие попали сюда в юности, а умирали глубокими стариками. Есть сведения о том, что люди здесь обзаводились семьями, женились, а “венчал живущий на том Иргизе поп в сделанной на том же Иргизе часовне”.
Среди первых постоянных поселений на Иргизе были “зимовья” (т.е. хутора) крестьян-старожилов из слободы Малыковки (ныне г. Вольск). На этих зимовьях подолгу жили беглецы и батрачили на старожилов. Это было естественно – ведь у новичков не было ни жилья, ни орудий труда для земледелия, ни снастей для охоты и рыболовства.
Как не оберегали малыковцы наши места от проникновения правительственных чиновников, слухи о беглых на Иргизе достигали властей. Время от времени из центра сюда направляли экспедиции для отлова беглых. В этом была заинтересована церковь, которая стремилась привести раскольников к единоверию. Не оставалась в стороне и светская власть. Так, 23 февраля 1727 года архиепископ казанский и свияжский Сильвестр доносил синоду: “Да по той же епархии по реке Киргизе (Иргизу) из верховых городов и уездов живут раскольники, убегая от изыскания, с женами и детьми многолюдно”. Синод по этому “доношению” потребовал от сената дать указание казанскому губернатору выделять архиепископу офицеров и солдат для экспедиции.
Кроме опасности от правительственных войск, для местных жителей существовала и другая – набеги степных кочевников. Поэтому русские тогда жили в укромных местах иргизских лесов. В архивах, например, упоминается зимовье малыковского крестьянина Ивана Михайлова в урочище Каменный Юрт (возле нынешнего села Каменки). Упоминаются и другие окрестные урочища. Толстый Гай, например, существует и доныне, перекликаясь с названием села Толстовка. А другой ближайший к городу лес носит название Титов Гай. По преданию, он наречен по месту, где жили раскольники с неким Титом во главе.
В первой половине XVIII столетия в наших краях жили только скрывающиеся от церковных и светских властей беглые. И лишь в 60-х годах началось легальное заселение Заволжья. С этого времени Пугачев и ведет свою родословную, хотя заселение Иргиза началось, по крайней мере, на полвека раньше.
Царское правительство, заинтересованное в заселении пустовавших земель юго-востока России, не могло сразу освоить эти края переселением крестьян из центральных губерний страны. Препятствовало этому крепостное право, лишавшее крестьян свободы передвижения, а помещики не решались переселять своих крестьян в далекий необжитый край. Решено было заселить пустые земли иностранцами, что сулило сразу две выгоды – колонизацию свободного пространства и приращения количества подданных империи.
4 декабря 1762 года царица Екатерина II издала манифест, по которому приглашались из-за границы люди всех наций, а также и русские беглецы, которых много жило в Польше в раскольничьих слободах.
Интересно указание Г.Р. Державина в его “Записках” о том, что еще до издания этого манифеста малыковский крестьянин Иван Серебряков подавал правительству ходатайство “о населении выходящими из Польши раскольниками мест пустопорожних, лежащих по реке Иргизу, впадающей в Волгу”.
Сенат уточнил и дополнил царский манифест, издав 14 декабря 1762 года указ, в котором перечислялись льготы вернувшимся на Родину старообрядцам. За добровольное возвращение им прощались не только побеги, но и ранее совершенные преступления. Сенат обещал не чинить никаких принуждений “как в бритье бород, так и в ношении узкого платья”. Переселенцы освобождались на шесть лет от всяких податей и работ, им обеспечивалось свободное передвижение к местам поселений, право стать по возвращении казенными, т. е. государственными крестьянами или записаться в купечество. Таким образом, в здешних местах никогда не было крепостного права.
В этом же указе сената приводится “реестр” мест, рекомендуемых новоселам. В этом списке называется и Заволжье: “Да ниже города Самары по реке Волге до устья речки Иргиза и вверх по Иргизу, к поселению на несколько тысяч семей, весьма плодородные и выгодные земли имеются, на которых при устье Большого Иргиза и по другим речкам более тысячи российских подданных уже и поселилось”.
В 1764 году была основана слобода Мечетная. Проживало там 264 души мужского пола (женщины в счет не шли). Вокруг росли густые дикие леса, в которых водились медведи и кабаны. В окрестных степях паслись табуны тарпанов – диких лошадей. Это были красивые животные серой масти с черными гривами и хвостами. Тарпаны исчезли. Последний из них был убит в декабре 1879 года.
Материал подготовлен по архивам краеведа А. Журавлева