Нужна ли пугачевцам такая власть?

Власти нельзя засиживаться в кабинетах, нужно быть с народом, заявил президент В. Путин в начале года на заседании Совета по развитию местного самоуправления в подмосковном Красногорске.

6543

Муниципальный уровень власти – самый близкий к людям, и у него – огромная сфера ответственности. “Где бы ни жил человек, он хочет жить достойно. С безопасными и хорошими дорогами, освещенными улицами и хорошо прибранными дворами, благоустроенными, удобными спортивными и детскими площадками. Все это определяет качество жизни наших граждан, влияет на будущее наших детей”, – подчеркнул президент.

С одной стороны, глава государства транслирует, что власть должна слышать народ, советоваться с ним, принимать совместные решения, с другой – никто этот народ слушать не хочет, а тем более принимать его наказы и предложения как руководство к действию.

Последний местный пример – проблема с бордюрами по улице Топорковской в Пугачеве. В рамках ремонта дорожного полотна, власть не согласовала установку бордюрного камня с жителями и предпринимательским сообществом, перегородив подъезды к магазинам, офисам и домовладениям. В результате возник конфликт и недовольство необдуманными действиями районной администрации. “Пугачевское время” писало об этой ситуации в одном из прошлых номеров газеты. И это не единичный случай, когда мнение местных жителей не учитывается, а зачастую просто игнорируется чиновниками.

Почему так происходит? Психологи утверждают, что мы прислушиваемся к мнению тех, кого считаем важными для себя. Политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС Е. Шульман считает, что для чиновников допустимо только мнение таких же, как они, чиновников. Несмотря на то, что все они находятся под прицелом общественного внимания, их благополучие, продвижение по службе, назначение на должность, сохранение этой должности, защита от уголовного преследования никак от общественного мнения не зависят.

В России сложилось довольно странное сочетание прозрачности и неподотчетности. У нас архаичная политическая система, но при этом прогрессивная информационная среда. Именно сочетание эффектов открытости общественному вниманию и неподконтрольности общественному мнению дает ощущение этого безумного цинизма. Нам начинает казаться, что люди во власти либо как-то неимоверно поглупели, либо обнаглели до такой степени, что им все равно, какое впечатление они производят. Но чиновники вовсе не стремятся демонстрировать гражданам “фи”. Они живут своей жизнью, в ситуации острой конкуренции друг с другом, и искренне не понимают, как выглядят со стороны.

Это подтверждают нелепые комментарии главы Пугачевского района М. Садчикова областным изданиям в ответ на многочисленные жалобы и обращения жителей. Взять хотя бы, ту же историю с закрытием детского сада №2. Общественность, местное отделение “Единой России”, родители и депутаты в один голос твердили Садчикову, что садик закрывать нельзя, приводили аргументы. Но главный чиновник с упорством сваебойной установки твердил, что все по закону, что воду мутит заведующая, остальных, дескать, все устраивает. Угомонился и сдал назад, только когда дернуло за поводья областное руководство.

Дополнительный казус в том, что чиновники и депутаты не понимают, что такое СМИ, потому что пресса у них тоже своя. Интервью в муниципальном издании, например,— это для них некое действо с заранее заготовленными вопросами и написанными ответами, которые они зачитывают, глядя на журналиста, ритмично кивающего им в такт головой. И когда выясняется, что другие пишут что-то отличное от того, что им хочется слышать, они думают, что это проплаченная кампания по дискредитации. Вот тут у представителей, так называемой “элитки”, возникают два психологически несовместимых представления, наступает состояние напряженности и дискомфорта от которого, бывает, сносит “крышу”. Одни начинают колоть окна журналистам, жаловаться вице-губернаторам, другие пытаются “договориться”, подкупить.

«Равнодушие чиновников к нуждам людей объясняется тем, что в России они – особая каста, которая обслуживает не страну, а самих себя, свои собственные интересы, – говорит М. Виноградов, президент фонда «Петербургская политика».

– В нашей стране сменяемость власти мало зависит от граждан. Власть это понимает и относится к жителям как к подданным, а не как к равным себе. И даже если вдруг решает прислушаться к народу, то часто не понимает его язык. Он для неё как иностранный, который она когда-то учила, но, поскольку давно в нём не практиковалась, забыла».

Народ годами пишет власти челобитные, получая жалкие отписки, но чаще – безответно. Сложилась парадоксальная ситуация, когда для того, чтобы решить элементарный вопрос, нужно обращаться в Кремль. Часто ли мы видим, как министр науки выслушивает жалобы учёных, министр экономики – беды предпринимателей, а министр финансов утирает слезу нищей пенсионерке? Видят ли члены правительства страну, которой управляют, не из окна служебной иномарки? Кто из губернаторов ведёт приём, лично отвечает на письма?
Таких картинок по ТВ не показывают. Их кабинет – их крепость, стены которой непроницаемы для боли и гнева простого человека.

Предполагается, если люди будут понимать, что их никто не слушает – это сделает их более пассивными. Это действует, но до определенной поры, пока протест не носит особенно острого характера, пока не происходит какой-то чрезвычайной ситуации. Но вообще полезно помнить, что граждане, как бы они ни были недовольны, возмущены и разгневаны, — это не террористы, с которыми «переговоров не ведем». Их нельзя победить, хотя можно отвлечь, заболтать или временно напугать — переговариваться все равно придется, и лучше раньше, чем позже.

С. Вершинин