Алексей Семенович Борисов оказал на созидательный процесс в Пугачеве большое влияние. Около 17 лет он был первым секретарем горкома КПСС, по нынешним меркам – руководителем города.  Сейчас о Борисове не вспоминают.  На юбилее второй средней школы имя его не прозвучало, хотя он там учился и из школы ушел на войну.

У Алексея Семеновича была незавидная успеваемость, но происходила она не от ленивого ума, а от бесшабашной удали мальчишеского лидера. Он вел дружбу с подростками из известных в Пугачеве семей. Ближе всех были Борис Снетков и Константин Федулов. Снетков потом стал генералом Армии, командовал западной группой войск, Федулов – капитаном первого ранга, специалистом по вооружению флота. После войны втроем они встретились только в середине семидесятых годов. Сидели на кухне, пили “Старку”, немного, для компании. Был у них душевный разговор о прошлом и стоящем. Федулов сказал тогда крылатую фразу: “У меня на зубах пугачевская пыль не скрипит”. Это было грубое объяснение в любви родному городу. Борисов мельком сказал о телефонизации территории и обязательных при этом проблемах, потому что ничто у нас без проблем не происходит. Генерал Армии так же мельком обронил:

– Я тебе роту связи пришлю.

Прислал. Все лето солдаты укладывали коллекторы, тянули кабели. И никаких тебе “благодарим”, “спасибо”. Ну, сделал Снетков, и сделал. Это сейчас мы бьем поклоны большим и малым начальникам, славим их покровительство, выдавливаем слова признательности за вовремя вывезенный мусорный контейнер, за газ, еще за что-то. Мы забыли о достоинстве.

Поздней осенью 1941 года младший сержант Борисов под Москвой командовал пулеметным расчетом, отсекал пехоту от танков. Маршал Рокоссовский вручил ему медаль “За отвагу». Потом Алексей Семенович получал ордена за войну и за труд, но своей первой боевой наградой он гордился особо. Он смело воевал, стал офицером, был ранен, сбежал из госпиталя, догнал свою часть и с боями дошагал до Победы.

После войны Борисов вернулся в Пугачев. Работал, учился в вечерней школе, наверстывал упущенное, поступил в институт, с отличием его окончил. У него были планы насчет города Горького. Там приняли к производству его дипломный проект, но судьба распорядилась по-своему. Началось освоение целины. Борисов вместе с женой и маленьким сыном оказался в совхозе “Спартак” Ершовского района.

Руководил “Спартаком” Иван Петрович Кузнецов. Директор и специалисты были молоды, сильны и полны оптимизма. Борисов дружил со многими первоцелинниками. До конца своих  дней он поддерживал с ними товарищеские отношения, хлебосольно принимал, помогал в меру сил. У него были особые отношения с Кузнецовым. Он расходился с ним в оценках на  строительство в Пугачеве, мог позволить резкость, которую никто другой позволить не мог, но прошлое всегда их мирило. Иван Петрович, руки в карманах, черноволосый,  исподлобья смотрел на Борисова и, раскачиваясь с пяток на носки, говорил:

– Правильно тебе маршал медаль дал. Таким упертым только в медалях и ходить.

Вообще-то, Иван Петрович не хотел строить завод трубопроводной арматуры в Пугачеве. Он хотел привязать его к Марксу, где долгие годы работал первым секретарем, но Алексей Семенович использовал все свое влияние, чтобы завод возводили у нас. Это была единственная возможность стремительно развить город.

Строительство обрушилось на Пугачев и застигло его врасплох. Были проблемы не только с проектами. Не хватало квалифицированных специалистов. От того времени у нас остались считанные масштабные строители. Эти люди не растеряются, не побоятся взять ответственность на себя, подчинят исполнителей, организуют дело.

У Борисова начались стычки с товарищем по институту, с которым жил, кстати, в одной комнате общежития – Владимиром Александровичем Макрушиным. Тот курировал строительство от главка и проводил очень жесткую линию на промышленное строительство.

Мне кажется, несмотря на громкие слова тех лет, завод трубопроводной арматуры никому не был нужен. Ни стране, ни министерству, ни области, ни главку, ни, даже, городу, поскольку представлял собой экологически грязное производство. Наверное, поэтому завод так и не удалось построить.

Борисов, как всякий проницательный человек, сразу понял, что у промышленного объекта мелиорации нет будущего. Всеми силами первый секретарь старался придать строительству социальную направленность. Он вцепился в водозабор, жилье, коллекторы, водовод, очистные сооружения, канализационные станции. Земляные работы – самые невидные, неблагодарные и трудоемкие Борисов выволок, несмотря на окрики, давление, ироничное отношение.

Основная масса граждан Пугачева тепло относилась к Алексею Семеновичу. У него не было кличек и обидных прозвищ. За глаза Алексея Семеновича называли главным прорабом. Этим люди признавали авторитет своего лидера.

Борисов перекопал весь город и взялся за ливневую канализацию. Он боялся, что не успеет выполнить все намеченное, поэтому вел работы не последовательно, как ему советовали, а параллельно.

С ливневой канализацией, то есть с организованным сбросом поверхностных вод, вышло недоразумение. Проектом стоки отводились в Камышовое озеро. Там уже были начаты работы, но заголосили защитники окружающей среды. Их тревоги были беспочвенны, но они забросали инстанции заявлениями, зачастили комиссии. Борисова задергали и он, кажется, впервые дал слабину – прекратил строительство ливневого сброса. Он хотел вернуться к коллектору потом, но не случилось. Поэтому сегодня наш город такой, какой есть. Без организованного стока он никогда не будет опрятным, чистым, умытым. Вообще, после Борисова у нас не развивали инженерные сети. В 1990 году  С.М. Шилин канализовал привокзальный микрорайон. Это все.

Я уверен, проработай Борисов еще три – пять лет, он бы решил нерешенные до сих пор проблемы.

Алексей Семенович продолжал трудиться и на пенсии. Причем, он совершенно равнодушно относился к занимаемой должности. Для него была важна только степень приносимой пользы. Поэтому Борисов с одинаковым рвением строил бассейн в пионерском лагере или учил социализму несмышленых вьетнамцев.

Алексей Семенович жил скромно. Почти никто не знал, что он любил классику, собирал пластинки Рахманинова и Бетховена.  У этих композиторов потрясающая, сильная музыка.

Алексей Семенович Борисов умер на ходу, упал, как солдат в атаке – лопнуло сердце. Его вдова, Анастасия Степановна, болела болезнью Паркинсона. На лекарства уходило много денег. Чтобы как-то поддерживать здоровье, она продала дом, жила в маломерной квартире тихо и незаметно.

Депутатское собрание, конечно, могло принять решение и назначить Анастасии Степановне какую-то материальную помощь, но никого из народных избранников такая мысль не посетила.

Возможно, в канун 66 – летия Победы, второй средней школе Пугачева  местное управление присвоит имя А.С. Борисова.  Или мы уже ничто не помним?

Г. АРИСТОВ