В год литературы не пригласить на страницы газеты известного саратовского прозаика Ивана Михайловича Корнилова было бы непростительно. Он автор многих книг и многих литературных премий. Творчество Корнилова началось в Пугачеве. Наш город навсегда вошел в его жизнь.

image

– Иван Михайлович, несколько слов о себе. Кто Вы, откуда, чьих корней?
– Я родился в селе Мало-Архангельском Пестравского района Куйбышевской области. Это самое отдаленное от райцентра село, где в военные годы не было ни телефона, ни электричества, ни библиотеки. Не поверите, но у нас была единственная книга на все село — «Русские народные сказки» Афанасьева, которую неграмотные женщины бережно заворачивали в платок и носили по домам, где они устраивали свои зимние посиделки с вязанием и семечками. Кто-то из детей читал вслух сказки (чаще всего — мой старший брат), а женщины то и дело просили перечитывать понравившиеся места, смеялись, обсуждали…
– Пугачев занимает в Вашей жизни особое место. Работа, творческое начало, будущие персонажи Ваших книг – все здесь, в Заволжье. Вы часто вспоминаете город своей молодости?
– В Пугачеве я не прожил даже года, но для меня это было поворотное время. Я постоянно возвращаюсь к нему в мыслях, книгах, вижу себя и людей той поры. В Пугачеве я оказался по случаю в январе 1958 года: искал работу. У меня был диплом агронома, я только что уволился в запас из Армии, еще ходил в гимнастерке и устроился бригадиром в «Махорсовхозе». Проживал в Малой Преображенке — это 13- ый километр по трассе на Перелюб. Я удачно вошел в коллектив, увлеченно работал. Только вечера были в тягость: ни кино, ни клуба, ни молодежи. Я забирался в конторку отделения, много читал и неожиданно стал писать стихи. Однажды узнал, что при местной газете существует литературное объединение.
Меня там хорошо приняли. Я чувствовал заботу доброжелательных талантливых людей. Вскоре пугачевская газета напечатала два моих стихотворения. С этого началась литературная деятельность. Осенью я уехал в Ивантеевку — там имелось место литсотрудника в газете. О пугачевском периоде я написал повесть «Одно только лето».
Но и потом я бывал в близком моему сердцу городе. Например, герой моего романа «Крик над бездной» списан с крестьянина из Мавринки. Я люблю парк, его стадион, краеведческий музей. Одно из посещений музея послужило поводом для рассказа.
– Творческие люди не любят пускать посторонних в свои планы, ревнивы и не делятся знаниями. Иван Михайлович, Вы – исключение. Вы 30 лет вели в Саратове литературную студию, учили молодых. Откуда это? Неужели из пугачевского литобъединения, где щедрость была состоянием души?
– Конечно! В литобъединении Пугачева царил демократизм, творчество, свобода духа. Какие красивые люди! Николай Аристов, Виктор Борохов. Они при жизни были как легенда. У Николая Аристова был природный, врожденный лоск, яркая речь. Он благословил меня на первые публикации. Все это осталось во мне и живет до сих пор. Когда в 1979 году обком комсомола предложил мне вести литературную студию «Молодые голоса», я, конечно, согласился. Это было саратовское продолжение пугачевского начала.
После первой «десятилетки» шестнадцать студийцев из «Молодых голосов» стали членами Союза писателей России и Москвы. В общей сложности они издали более шестидесяти книг.
– В позапрошлом веке были литературные салоны. В присутственном месте собираются господа и дамы, в воздухе висит изящная словесность. Вы об этом?
– Не знаю. У меня другие ассоциации. Помните, в нашей стране были ликбезы — курсы по ликвидации безграмотности? Смотришь на человека, который принес свои первые литературные опыты, и думаешь: а есть ли в нем что-то? Бывает, что с первого раза ничего не видно. Но потом автор начинает работать над собой и рождается замечательное произведение. У меня был не салон, у меня была — мастерская.
– С началом перестройки сразу же заглохли и «Молодые голоса». Вы оказались не готовы к переменам ?
– В 1989 году я перенес инфаркт и по состоянию здоровья не мог заниматься студией. Два года я не то что писать или читать, но даже телевизор не мог смотреть, и по дому с трудом передвигался…И было такое чувство, что в воцарившемся хаосе никому нет никакого дела до литературы.
Тяжкие времена. Десять лет я перебивался работой в газетах, случайными гонорарами. А когда в 2001 году меня пригласили снова возглавить литературное объединение, я понял, что мы снова начинаем выбираться из болота, в которое угодили.
– Вы были отличным спортсменом, играли в футбол и волейбол. Осталась страсть к спорту?
– В техникуме и Армии я занимался всем, чем там можно было заниматься: футболом, волейболом, боксом, акробатикой. Имел спортивные разряды. Сейчас я только заядлый болельщик.
– Вы считаете себя успешным человеком?
– Смотря что вкладывать в это понятие. После того как в журнале «Юность» вышел мой очерк, меня пригласили в Москву на работу в «Комсомольскую правду». Четыре месяца я там «поварился» и почувствовал: в такой круговерти на писательство времени не остается. Тогда я попросился собкором в Саратов и выдержал еще четыре месяца. А потом на все плюнул и устроился… дворником в детский сад. Многие тогда удивлялись: только что свободно входил в высокие кабинеты, а теперь обнимается с лопатой и метлой. Но я был счастлив, у меня был свободный день для творчества. Я занимался любимым делом.
– Иван Михайлович, за то время, что мы не виделись, вы были за границей, в Германии. Ваши впечатления?
– Знаете, еще в 17 веке один из путешественников написал следующее: «Свирепость российских законов смягчается их неисполнением». Сейчас законы не свирепы, но они по – прежнему не исполняются. В Гамбурге я был свидетелем такого случая. Помощник мэра припарковал машину в неположенном месте, вошел в здание, быстро решил вопрос и вышел. Полицейский выписал ему штраф. Тот безропотно принял административное наказание. А у нас 25-й заместитель главы любого города или села чувствует себя барином, которому позволительно все или почти все. Мы слишком вольно обращаемся с устройством общества. Одно утешает. Русские долго запрягают, зато ездят быстро.
– Ваши пожелания читателям «Пугачевского времени»?
– Не нужно ругать время, в которое каждому выпало жить. Следует улучшать его. Для этого нужны силы и смелость. Поэтому желаю здоровья и веры. А еще хочу, чтобы люди радовались жизни.

Вопросы задавал Г. АРИСТОВ