4 июня свой профессиональный праздник отмечали  крановщики, или машинисты крана – люди, без чьей работы невозможно себе представить ни одну стройку, ни один завод, ни один порт. Об этой профессии говорят, что  она  не имеет пола, причём женщин в строительных фирмах больше, чем мужчин. Женщины работают более мягко и внимательно, они более ответственны. Здесь важна точность попадания, а вовсе не сила, нужно, чтобы груз не болтало, и  в любом случае нужен жесткий характер и стальные нервы, а это не от пола зависит. Наша землячка Татьяна Абрамова именно из таких женщин, почти 30 лет из сорока трёх рабочего стажа она наблюдала, как меняется город,  с высоты птичьего полёта.

8765

Родилась она через  четыре года после  войны в семье  только  что демобилизовавшегося  фронтовика и дежурной по станции Урбах, бывшей детдомовки. Когда Танюшке исполнилось  семь  лет, семья переехала  в  Энгельс.  В 1966 году толковая девчонка едет в Казахстан и поступает в медучилище на акушерское отделение. Учиться нравилось, но первое же посещение морга закончилось полуобморочным состоянием и закончилось прощанием с профессией. Забрав документы, Татьяна вернулась домой  и  устроилась на завод «Химволокно». Через три года медкомиссия показала, что у неё слабые лёгкие, в химической промышленности работать нельзя. В бюро по трудоустройству заявила: «Мне нужен чистый воздух и достойная зарплата» –  «А ты высоты не боишься?» – «Нет, у подруги квартира на девятом этаже, я с балкона вниз смотрела – ничего, понравилось» – «Тогда иди, учись на крановщика». Набор уже прошёл, но её приняли.  За месяц  одногруппников  догнала  и перегнала, теорию сдала на «отлично», а разряд  получила сразу 4-й  вместо положенного  третьего. Начала работать.

В первый день волновалась: вдруг испугается?  Забралась в кабину башенного крана, глянула вниз – а там людишки в котловане маленькие, лиц не разглядеть. Но страха не было – напротив, восторг, как в песне: «Нам сверху видно всё…». Высота покорена, техника тебе подчиняется безоговорочно. Первое время кружилась голова, когда дул  ветер и кран слегка раскачивался, потом привыкла.  Привыкла работать в одиночестве, ведь всю смену слышала только команды  стропальщика. Работа напряжённая, нужно внимание и способность на долгую концентрацию, так что компания ей была не нужна. Так привыкла к этому, что и после работы не стремилась к женским посиделкам и разговорам ни о чём.  В отпуск нравилось ездить по стране, ведь путёвки были профсоюзные, за 30 %, бывали и бесплатные, горящие.  На 25-м году вышла замуж за каменщика  Виктора Абрамова, родила дочь Наталью.  В 70-е годы  Пугачёв был объявлен городом  мелиорации в Заволжье, он представлял собой одну большую стройку, вот Абрамовы  туда и поехали, устроились в трест «Пугачёвзаводстрой». 

Виктор работал в СМУ-2 , Татьяна – крановщик. В 1982 году родился сын Алексей, когда ему исполнилось 11 месяцев, вышла на работу, отдав сына в ясли. Было тяжело: на стройке горячие дни, всего один выходной, очень уставала от перенапряжения глаз, жары, отсутствия движения.  По хозяйству помогали подросшая дочь и  муж. Он, как и многие мужчины, выпивал, но жену уважал  и  побаивался: была в ней некая прямолинейная  суровость от греческих предков, непримиримость к пьянству. Непримиримость эта понятна: техника безопасности требует трезвости. Когда видит пьяненьких строителей – гонит отсыпаться в подсобку: «Надо бы выгнать со смены, но жаль семью, её кормить надо». За техникой безопасности Татьяна следила строго, это её не единожды спасало. Ещё в Энгельсе в журнале по технике безопасности не раз делала запись о просадке путей, но прораб ремонт всё откладывал, пока она однажды, подняв плиту над домом, не почувствовала: «Что-то криво сижу». Выглянула: кран нагнулся. Бросила плиту – все испугались: что,  землетрясение? Повезло, что кран не упал.  Было и такое: опускает оконные перемычки и видит, что проволока развязывается и перемычки вот-вот упадут, а такелажник не видит, стоит прямо под ними и показывает, куда опускать. Её громкий резкий  окрик заставил  его отскочить в сторону – и груз упал. У такелажника появился второй  день рождения, а у Татьяны нервный срыв: «Да у вас проволока не «шестёрка», а «тройка, а у меня 15 тонн висит!» Видимо, потому и появилась ранняя седина.

Овдовев, в  восьмидесятые годы ушла на железную дорогу осмотрщиком подвижного состава, оттуда в 50 лет – на пенсию, но дома не усидела – позвали крановщиком в строительную фирму УНР, пошла с радостью. Потом подрабатывала в «Пугачёвжилстрое» у  А.А. Чавушяна, даже сторожем у нефтяников была.  Дети выросли. Наталья преподаёт в одной из школ Энгельса химию.  Алексею  довелось пройти через боевые действия в Чечне, что добавило матери седин.   Постепенно  война уходила из  памяти сына,  устроилась и его личная жизнь. Теперь у Татьяны три внучки – в Пугачёве четырёхлетняя Ксюша и в Энгельсе Софья с Алёной, встречи с которыми с нетерпением ждёт бабушка. Соскучившись, сама едет к ним в гости, а досуг её занят теперь чтением книг, на которые раньше не хватало времени, и просмотром любимых телепередач. Она по-прежнему в курсе всех событий в стране и пытается  привыкнуть к будням пенсионерки, ведь без работы это будет её  первое лето.

Л. Шепелева