IMG

Полечка была на год моложе Великого Октября. Родилась в многодетной крестьянской семье. Её детство прошло в Надеждинке. Школа находилась в доме раскулаченной семьи, высланной в Казахстан. Дом был большой, лучший в селе, крытый железом. Бывшие хозяева врагами не были, свои были, хоть и зажиточные. Владели скобяной лавкой, молотилкой. Земли у них было много, потому что землю давали в расчёте на души, а в их семье было 26 человек: женившись, сыновья не уходили, оставались с родителями и дедами. Приходилось приглашать наёмных рабочих, чтобы справиться с таким хозяйством, за что и поплатились. Теперь говорят: «Перегибы». Но зло порождает зло. Во время коллективизации зажиточные мстили, как могли – травили скот, уничтожали урожаи. Председателя-25-тысячника убили около двери дома. Постепенно окрепла страна, окреп колхоз.

В 1935 году Полина поступила в Пугачёвское педучилище, стала комсомолкой. Порядки в училище были строгие. Каждое утро старосты групп на линейке отчитывались об успехах. В 1938 году восемь лучших выпускников училища по путёвкам наркомата образования и комсомола отбыли на Северо-Кавказскую железную дорогу, в Орджоникидзе, в их числе и Полина Жукова. Оттуда – в 49-ю железнодорожную школу станции Махачкала-Сортировочная. Все пятеро жили при школе. Полина была учителем начальных классов и вожатой по совместительству. Через год портреты всех восьмерых пугачёвцев красовались на Доске почёта отдела образования.

8 марта 1941 года Полина вышла замуж за комсомольского вожака Ивана Селегененко, а через год в этот же день с грудной дочерью на руках проводила мужа на фронт. Отец тоже на фронте, мать в деревне одна с четырьмя детьми на руках — надо ехать. Пропуск достали через политотдел, пригодились связи мужа. Кое-как добралась до станции Поворино. Там застала воздушная тревога. Никогда Полина не забудет звук приближающихся фашистских самолётов — тяжёлый гул с призвуком то ли воя, то ли визга. Станция опустела. Идти некуда. Осталась в зале ожидания одна с трёхмесячной дочерью и большой сумкой с детским бельём. На сердце страшно и тоскливо, но расслабляться нельзя. Утром очень боялась пропустить поезд. Составы с ранеными отправляли в первую очередь, очень спешно: ждали налёт. Когда подошёл состав из теплушек (в них до войны перевозили скот), кто-то помог ей забраться в вагон. Ехали в сторону Сталинграда. Сколько ехали, как оказались в Саратове, как добиралась до Пугачёва, а затем до Надеждинки – она уже не помнила.

Родительский дом не изменился, только изгороди не было. Зато сад цел. Это радовало: аромат черёмухи весной ни с чем не сравнить, а вид цветущих плодовых деревьев настраивал на ожидание чего-то хорошего. Работать пошла в Селезниху, там была средняя школа, в которую ходили и ребятишки из окрестных сёл – Подшибаловки, Шиншиновки, Дороговиновки. Она находилась в то время в двухэтажном здании церкви, которое отапливалось железными голландками. Хворост и солому заготавливали в Озинках. Директор и завуч были из эвакуированных, после победы под Сталинградом они уехали на родину, а место завуча предложили Полине Андреевне. Ей тогда исполнилось 24 года, а её ученикам — 18, но отношения были уважительные, без панибратства. Днём учились, работали на участке, помогали в поле, возили хлеб в Пугачёв, а ночью вязали тёплые вещи для фронтовиков, шили фуфайки – готовили посылки на фронт.

Муж вернулся с войны только в конце октября, после подписания акта о безоговорочной капитуляции Японии. Приехал за ней и дочерью и увёз в Грозный. Грозный был красивым и поистине интернациональным городом, где рядом жили чеченцы, русские, армяне, грузины, ингуши, кумыки. Здесь Полина Андреевна проработала 30 лет в средней школе № 18. Учила детей разных национальностей и пользовалась уважением и любовью.

Родила ещё двоих детей — сына и дочь. Старшая дочь стала врачом и уехала, младшие получили образование и вернулись в Грозный. Сын — инженер-нефтяник, дочь – работник текстильной промышленности. Жили благополучно и счастливо вплоть до конца 80-х. А потом – баррикады в центре города, комендантский час. Никто ничего не объяснял. Сначала думали: временные трудности, государство наведёт порядок. Не навело. В 1991 году похоронила мужа. Не успела отплакать – поползли слухи о военных действиях, о том, что выходы из города перекрываются. Соседи-чеченцы помогли спешно выбраться из города детям, сама она осталась в Грозном с двумя внуками. Вспомнила, как бежала от немцев в 1942-м. Было так же опасно и страшно, только она была молода, а теперь ей уже 75. Тогда было понятно: вот враги, вот «наши». А сейчас? Пришлось бросить дом и спешно уезжать. Всё те же соседи – чеченцы помогли добраться до вокзала.

Приехала в Пугачев. Ни жилья, ни работы у детей, ни пенсии. Возникли проблемы со статусом. Чины оформили их не как беженцев, а как переселенцев. Это к минимуму сводило государственную помощь. Родственники помогли купить дом. В нём и живут они с сыном до сих пор. Было трудное время. Поддерживали соседи – Л.В. и И.В. Михалёвы. В день 50-летия Победы объявили, что вдовам участников войны будут выдавать по 100 рублей. Она пошла, ведь у неё была официальная справка, что она является вдовой участника войны, но в собесе сказали: «Не положено, он не на фронте погиб». Но опять вышла незадача. Полина Андреевна оказалась за строкой закона. В дальнейшем она никуда не обращалась, хотя сама имела правительственные награды и почетные звания.

Когда были силы, цветник возле их дома украшал улицу. В саду были и абрикосы, и персики, и орехи — на удивление соседям. За рассадой приходили из соседней школы. Даже в местной газете писали о её клумбах. Теперь сил нет. Дом ветшает, нужен ремонт. Слышала, что депутат Н. Я. Семенец выделяет помощь ветеранам. Возможно, рассказ о П.А. Селегененко дойдет до депутата и он даст ход делу.

Дорогие для неё – семья, соседи, бывшие ученики из Грозного, разыскавшие её, школьники 2 и 3 школ, которые непременно поздравляют ветерана с Днём Победы, работники соцзащиты, где она стоит на обслуживании.

Л. Шепелева

Материал частично предоставлен соцработником М.В. Плотниковой

На снимке: П.А. Селегененко с правнучкой Юлей около дома