Записки жандармского штаб – офицера Э.И. Стогова относятся к 1837 году. Стогов рассказывает о процессах, связанных с искоренением с старом Николаевске старообрядчества. На этот счет существует достаточно исторической литературы, но свидетельство очевидца, нравы той поры, всегда интересны. Итак, в  январе 1837 года саратовский губернатор А.П. Степанов получил царское распоряжение, по которому предстояло Средне – Никольский монастырь обратить в единоверие, а женский Успенский закрыть.

sfdg

Тогда Саратов был огромной деревней. Остановился я в только что построенном маленьком трактире. За три дня я узнал, все что делается в Саратове и что делается с монастырем. Трактир – благодатное поле для узнавания общих секретов. Дело вот в чем: за Волгой, на реке Иргизе, был старинный раскольничий монастырь, который благословил Емельяна Пугачева на русское царство и был повсеместно в большом уважении.

Последнее высочайшее повеление: на месте монастыря образовать уездный город Николаевск. Назначен штат чиновников и духовенства. Но раскольники отказались повиноваться. К ним ездили советники, жандармский штаб – офицер – всем отказ!

Поехал сам губернатор, но, видимо, не из храбрых. В какой-то домик вызвал архимандрита монастыря и говорил с ним, оградившись от него двумя жандармами с обнаженными саблями.

Преэффектная картина! Злодей – архимандрит был маленький старичишка, для уничтожения которого достаточно одного кулака.

Согласия не последовало. В Саратове квартировала артиллерия. Командовал ей безногий генерал Арнольди. Губернатор потребовал, чтобы артиллерия привела в повиновение ослушников.

Пришла артиллерия к монастырю. Раскольники, сцепившись руками и ногами, покрыли всю площадь у церквей своими телами.

Говорили об одном нашем фанатике, который умолял о ядрушках, но его не послушали. Артиллерия тихо и скромно проехала близ тел, говорят: ни крика, ни ропота не слыхали от раскольников! На этом деле и остановилось распоряжение губернского начальства.

Узнал я много злоупотреблений в городе, все интриги, а сплетен, сплетен!

Монастырь раскольников, в собственном смысле, – не монастырь, а сброд беспорядочных лачужек, в которых мужчины и женщины жили вместе. Все население состояло из беглых: солдат, крестьян, преступников из Сибири, из тюрем. Говорили, всего более пяти тысяч.

Управлял всем старичишко – архимандрит, но власть его была номинальная. Приношения в монастырь были громадные, из разных мест, но главные и постоянные – из Оренбургской губернии и с Дона. Посреди большая площадь, где стояли каменные церкви, весьма  хорошей архитектуры.

Хотя я приехал как любитель, но открытое предписание, в случае чего, давало мне власть. Я еще в трактире знал, что вся полиция на откупе у монастыря. Надеяться на помощь таких людей и действовать с ними открыто – опасно. Вообще, уровень саратовских чиновников был невысок.

Я советовал чиновникам собрать сколько  можно более отставных и понятых, приготовить носилки.
В монастыре знали о каждом движении против них. Утром сняли свои караулы у околицы и на площади образовали “черепаху”. По моему совету попробовали: с краю “черепахи” одному раскольнику разняли руки и ноги, положили на носилки, вынесли за околицу. Только увидал раскольник, что он вне околицы монастыря, вскочил с носилок, перекрестился на монастырь, и только пятки его мелькнули, так он удрал в степь.

Понятно. Началась механическая работа. Таким способом прочистили широкую дорогу к церкви.
Прошло с пением наше духовенство, а как окропили монастырь святою водою, начетчики сказали, что церковь опоганена, и монастырь стал очищаться день и ночь.

Говорили после, что раскольники образовали свой монастырь в пустынях, к Каспийскому морю. И на этот раз серьезное дело разрешилось фарсом.

Э. И. Стогов, www.uvarovka.ru

На снимке: Э.И. Стогов