«Отнестись со всей осторожностью и благоразумием…» – такой вердикт 29 ноября 1903 года вынесли члены Самарской духовной консистории, когда узнали, что два человека, назвав себя пустынниками, попросили разрешение открыть скит в Вавилкином овраге близ села Ивановка Николаевского уезда.
«ПОД СИМ КРЕСТОМ МЕСТО СИЕ СВЯТОЕ»
Вот как описывал это место местный благочинный Василий Добронравов:
«Овраг Вавилкин мне известен хорошо, так как вдоль него лежит дорога в село Ивантеевка, и бывал я там несколько раз. В нем стоит часовня довольно ветхая. Вблизи часовни находится колодезь без воды, тоже довольно ветхий. На крутом берегу оврага, что ближе к Ивановке, у леса поставлен новый дубовый крест высотой более сажени с надписями с обеих сторон его и иконами на нем. С лицевой стороны – надпись: «Под сим крестом место сие святое». Крест, благодаря ровному месту, виден далеко. Кем он поставлен, неизвестно. Вышеупомянутая часовня, по рассказам крестьян, кем-то была построена 20 лет тому назад на месте сгоревшей часовни. В нее ходит немало крестьян, особенно крестьянок, из окружающих Вавилкино сел, молятся там, читают акафисты и только под утро возвращаются домой. Эти хождения наиболее практикуются в воскресные и праздничные дни. Привлекает сюда богомольцев слава этого места как святого, освященного стопами и подвигами пустынника Вавилы, от коего и получил свое название этот овраг. Говорят, часто можно было видеть немало рубашек, преимущественно детских, которые будто бы вешались на суках дерева у колодца в знак исцеления больного. Лично сам я ничего подобного не видел, хотя помянутый овраг от места моего жительства всего в 5-6 верстах и мне приходится довольно часто проезжать мимо часовни и колодца и бывать там».
«НЕССЯ, ТОЧНО НА КРЫЛЬЯХ…»
Очень интересны «показания» протоиерея Вознесенского женского монастыря в Николаевске Александра Кубарева, который много лет (с 1866 года) прослужил священником в Ивановке. Он не раз пытался убедить своих прихожан не устраивать молений в Вавилкином овраге без разрешения консистории и без священника, а губернская духовная власть предложила перенести часовню на местное кладбище, напомнив, что «в их приходе уже есть самое святейшее место – Дом Божий, храм, где чрез молитвы за богослужением и святые таинства всякий получит спасение по мере веры своей». Однако переубедить крестьян оказалось делом невозможным – они по-прежнему толпами ходили к священному для них оврагу.
«Жители села Ивановка, степняки, прошедшие немалое расстояние, иногда в необычный жар, испытывая сильную жажду, в Вавилкине встречают и приятный отдых в лесной прохладе оврага, и утоление жажды холодной водой из колодца близ часовни, – объяснялся перед консисторией протоиерей Кубарев. – Богатая сравнительно растительность этого оврага, украшенного часовней в полугоре, дополняет мирное настроение путника, возбуждая в нем чувство благоговения и особенной близости к Богу».
Отец Кубарев признался, что чувствовал какой-то особенный подъем духа и радость, когда прихожане отправлялись в овраг с крестным ходом. Возглавляя процессию, он «как будто не шел, а несся, точно на крыльях, чувствуя легкость хождения с иконами».
НА КАЖДОГО ПРОСТАКА…
Если против «народной святыни» духовная консистория ничего не имела (по православным же молились обрядам), то тех, кто пытался основать в овраге скит, она уличила в мошенничестве.
Как уже было сказано выше, «скитников» было двое – Анатолий и Антоний. О первом ничего узнать не удалось, а вот второй оказался крестьянином с. Каменка Николаевского уезда Андреем Макаровым. Он проживал в Николаевске у своего отца, но чаще всего бывал в Ивантеевке. Будучи человеком грамотным, он устраивал религиозные чтения для местных жителей, представляясь посланником афонских монахов (Афон – один из самых почитаемых в России православных монастырей, который находится в Греции).
Однако выяснилось, что никакой он не монах и что средств на содержание скита у него нет, и откуда они могут появиться, неясно. На основании этого духовная консистория решила Андрею Макарову, как личности, не заслуживающей доверия, отказать. А епископ Самарский и Ставропольский Гурий наложил такую резолюцию: «Не следует ли Андрея привлечь к прокурорской власти за то, что он, будучи женат, принимает на себя роль строителя монастыря с званием афонского монаха, очевидно, не с благой какой-либо целью в деле веры и благочестия, а чтобы в личных интересах эксплуатировать доверие простецов среди православной братии. Такие проходимцы всегда составляли зло среди православного населения в России».
И это зло хотели наказать. Было даже заведено соответствующее прокурорское дело. Но 11 августа 1904 года Николай II, в честь крещения в этот день своего сына – наследника Алексея, подписал манифест, освобождающий от уголовной ответственности лиц, совершивших незначительные преступления. Дело об Андрее-Антонии закрыли и отправили в архив. Впрочем, на каторгу он все-таки попал, но только спустя несколько лет.
ОГНЕННЫЙ МОНАХ
5 сентября 1913 года в Николаевске, в выездной сессии Самарского окружного суда с участием присяжных заседателей, слушалось дело того самого крестьянина с. Каменка Андрея Макарова, который уже называл себя монахом Анфимом. Судили его за то, что он поджег дом богомольцев, построенный на средства прихожан у Вавилкина оврага. Таким образом он отомстил тем, кто не принял его в строительную комиссию, считая, что только он один имеет право называться схимником этого «святого места».
Кстати, Андрею-Анфиму удалось собрать вокруг себя довольно много поклонников, особенно среди женщин. Чтобы легче было управлять богомольцами, он придумал историю о подземном пещерном монастыре. «Отец Анфим» устроил в овраге несколько «входов» якобы в монашеские пещеры, накрыв их деревянными крышками. И доверчивые люди несли к этим крышкам пожертвования для невидимых «монахов» – и вещи, и продукты. Затем все это тайком собиралось «послушниками» Анфима. А чтобы афера не раскрылась, богомольцам было запрещено прикасаться к крышкам, иначе – неминуемая смерть.
Устраивал Анфим для верующих и подземный колокольный звон. Незаметно для них он прятал недалеко одного из своих помощников с колоколом, и тот звонил, когда богомольцы припадали ухом к земле.
А уж фокус с «Божьей благодатью» был и вовсе прост. Она «ниспадала» на богомольцев с помощью скрытого карманного фонаря. Женщины восторженно крестились: «Как батюшка Анфим придет, так и благодать явится». Понятно, что на суде «анфимяне» выступили в защиту своего «благодетеля», уверяя, что он не способен на темные дела. Однако улики были неопровержимыми, и присяжные оказались единодушны: «Виновен». Андрея Макарова отправили на 5 лет на каторгу.

Юрий Каргин