В гостях у «Пугачевского времени» популярный актер, звезда сериалов «Знахарь», «Осколки счастья», «Метод Лавровой», «Самара», «Погоня за прошлым» и многих других Юрий Батурин.

– Юрий, поделитесь секретом, как стать популярным артистом в Москве, приехав из небольшого украинского села покорять столичную публику без блата и протекции?

– Трудный вопрос. Нужно много работать и учиться. У меня два образования – Днепропетровское театральное училище и творческая мастерская Марка Анатольевича Захарова. Без фанатичной преданности делу успеха не достичь. Профессия актера достаточно жестокая. Нельзя давать себе поблажек, тем более упиваться собственным талантом и славой – это шаг назад. Стоит отступить, как на твое место сразу придет другой актер, не менее талантливый, фактурный и более молодой. Волка кормят ноги. Я в свое время оббегал невероятное количество актерских агентств, всеми правдами и неправдами размещал там свои фотографии. Начинал с массовок, потом появились небольшие эпизоды. Это все нужно было пройти. Ну и самый важный фактор, я считаю – везение. Мне повезло. После десятилетнего перерыва мне удалось вернуться в профессию. Это чудо. Получилось, что я дважды вошел в одну и ту же реку.

– Театральное училище, мастерская Марка Захарова, служба в «Ленкоме». Но Вы оставляете сцену и идете то в бармены смешивать напитки, то колесите по дорогам за рулем большегрузов, то пробуете себя в издательском деле. С чего вдруг?

– В «Ленкоме» я не служил. Просто Марк Захаров всем своим студентам давал возможность подработать у себя в театре. Середина девяностых годов, стипендии не было, поэтому те 150-200 долларов, которые я получал в театре, были настоящим спасением. На них я существовал. А в труппу меня не взяли. После окончания учебы передо мной встал выбор – оставаться в Москве или возвращаться домой. Я отдавал себе отчет, что если вернусь в Днепропетровск, вряд ли когда-нибудь снова вырвусь в Москву. Остался и пошел работать туда, куда брали. Был барменом, потом администратором в ресторане «Семирамис» напротив Щукинского училища. В какой-то момент я понял, что вся эта кабацкая жизнь начала засасывать и деформировать меня как личность. Я испугался и ушел в дальнобойщики, выбивать из себя эту чушь и накипь. К тому же на тот момент я был женатым человеком и отвечал не только за себя, но и за свою семью.

За два года за баранкой я объездил полстраны, встречался с удивительными людьми, многое увидел, испытал на себе. Я получил неоценимый жизненный опыт, который потом пригодился мне в профессии актера. Камера оператора как полиграф, ложь показывает сразу. Крупный план, глаза и по ним все видно – холодный ты или действительно веришь в то, что говоришь, чувствуешь, любишь по-настоящему или нет. Прожить роль, можно только наложив ее на собственные переживания. Видимо Богу было угодно, чтобы я вернулся в профессию и состоялся в ней, пройдя через десять лет испытаний.

– Не знаю как у других, а у меня впечатление, что в самом важном из искусств исчезла глубина. Все мельчает, все какое-то поверхностное, не заставляющее думать, размышлять, находить ответы на вопросы. Бесконечные сериалы с одинаковыми сюжетами и актерами. Продюсеры и режиссеры в свое оправдание говорят, что таков зрительский спрос. Как Вам все это видится изнутри, со съемочной площадки?

– Производство сериалов – бизнес, где все подчинено своим законам. Задача продюсера, при минимуме вложений снять максимум метров. Поэтому все удешевляют, сокращают время съемок, как следствие – потеря качества. А потом кормят этой продукцией зрителя. Я могу сказать за себя, что даже при плохом материале, всегда стараюсь сделать что-то понятное и интересное по принципу: пусть я стою по пояс в помоях, но с гордо поднятой головой. Такова реальность нашего кинопроизводства и пока, к сожалению, от нее никуда не деться.

– После какого фильма у Вас стали спрашивать автографы на улице?

– После 350 серий сериала «Обручальное кольцо» мое лицо настолько примелькалось на экране, что зрители поневоле стали запоминать имя и фамилию. А после «Знахаря» я уже начал раздавать свои первые автографы.

– Расскажите о своей семье. Как родители отнеслись к Вашему желанию поступить в театральное училище?

– Я не люблю рассказывать о своей семье. Личная жизнь на то и личная, чтобы оставаться за кадром. Могу только повторить, что я обычно говорю, отвечая на этот вопрос. Мама всю жизнь работала учителем, папа – военный. Я рос в гарнизоне. По всему, должен был выбрать профессию защищать Родину. Но мама решила иначе. Она мой вдохновитель. После восьмого класса повезла меня в Днепропетровск поступать в театральное училище. После его окончания я поехал в Москву, где поступил в Щукинское театральное училище. Оттуда меня отчислили. Я пошел в ГИТИС и Марк Анатольевич Захаров взял меня сразу на третий курс. Мама до сих пор мой главный зритель.

– Мы живем в стране, где огромное количество несыгранной классики. От приглашения на какую роль Вы бы не отказались?

– Я очень люблю классику и считаю, что именно на ней проверяется, настоящий ты актер или медийная мордашка, которая мелькает то тут, то там пока на нее есть спрос. Классика – это серьезный, сложный материал, который требует от актера приложения всех его сил – творческих, физических, моральных. Честно признаюсь, я очень жду предложений от режиссеров сыграть даже пусть небольшую роль в классическом произведении. Мне еще не приходилось этого делать, это своего рода испытание, вызов, на который я готов откликнуться всей душой.

К сожалению, классика на сегодняшний день, практически, не востребована. Зрители предпочитают телепопкорн, чтобы перед экраном телевизора дать отдых телу и нервной системе после напряженной трудовой недели. Их тоже можно понять. Это способ релаксации. Я сам, когда хочу отвлечься, остановить поток информации, перегружающий мой мозг, включаю какой-нибудь боевик.

– Что в отношениях мужчины и женщины кажется Вам главным?

– Доверие. Мы с женой в браке 20 лет именно потому, что она мне доверяет. Никогда не ревновала, не проверяла, не следила за мной, хотя, сами понимаете, профессия такова, что вокруг постоянно находится много женщин. Но доверие жены было настолько настоящим и открытым, что у меня никогда не поднималась рука, поддавшись искушению, махнуть на наши с ней отношения. Нужно быть самым последним негодяем, чтобы предать человека, который тебе безгранично верит. Лучше честно признаться и сказать, дорогая, извини, я полюбил другую. Я другую не полюбил. Моя жена была и остается для меня единственной и самой лучшей.

– Что для Вас на первом месте семья или работа?

– Конечно семья. Если мне поставят условие, ради семьи оставить профессию, я это сделаю не задумываясь.

– Какой Вы зритель? Какие фильмы смотрите, каким режиссерам, актерам отдаете предпочтение?

– Я смотрю разные фильмы. Зарубежные, отечественные, полный метр, зарубежные сериалы. Наши сериалы не смотрю, потому что знаю, как они делаются и мне, честно признаться, это не интересно. Я обычный среднестатистический зритель. Включая телевизор, я отключаю в себе актера и стараюсь получить удовольствие от того, что происходит на экране. Правда профессия накладывает отпечаток и вольно или невольно, но какие-то интересные моменты игры, режиссерские находки сами собой откладываются в мою копилку. Я считаю, что актерское мастерство, это как изучение иностранного языка. Чтобы овладеть в совершенстве, нужно много практиковаться, в том числе много смотреть и читать.

Я люблю режиссеров, с которыми уже работал, с которыми сложились хорошие отношения. С большим уважением отношусь к режиссерам, которые были или до сих пор являются действующими актерами. Для меня это показатель, что мы говорим на одном языке. У актера свой мир понимания вещей в кадре. И если режиссер, что называется, в теме, ему проще объяснить актеру, что он от него хочет. Это важно. А в целом, у меня со всеми актерами и режиссерами нормальные отношения. Нет негатива и антипатий. Мы все на съемочной площадке делаем одно дело, зависим друг от друга, выкладываемся, чтобы результат получился достойным.

– На телевидении есть передача «Приют комедиантов» где актеры рассказывают друг другу байки, смешные истории из своей жизни. Не поделитесь с нашими читателями чем-нибудь из этой серии?

– Меня приглашали на эту передачу. Я сидел там, открыв рот, слушая увлекательные истории наших заслуженных артистов, наполненные юмором и самоиронией. Что-то рассказывал сам. Но знаете, когда тебя просят: Расскажите Ваш любимый анекдот? Почему-то в голову лезут какие-то первые пришедшие на ум глупости. Поэтому можно я не буду ничего рассказывать, чтобы не ставить в неловкое положение ни себя, ни читателей газеты.

– В одном из интервью Александр Абдулов сказал: Раньше об актерах ходили легенды, сейчас сплетни. Как Вы считаете почему?

– Мне думается, что любая сплетня рано или поздно может стать легендой. Все будет зависеть от того как ее расскажут и кто. По собственному опыту скажу, что сами актеры, за редким исключением не сплетничают. Вокруг крутится достаточно много людей, которые это делают за нас. Все, что происходит на площадке, остается на площадке. Мы не выносим сор из избы. Другое дело желтая пресса. Специфика их работы подразумевает копание в чужом белье на потребу не самому взыскательному вкусу своих читателей. Это бывает неприятно, но такова цена популярности.

– Фурманов в фильме «Страсти по Чапаю». У зрителя есть сформировавшийся образ чапаевского политрука из легендарного фильма. Каково было ломать стереотипы?

– Я бы не сказал, что в этой моей работе ломались какие-то стереотипы. Во время подготовки к роли, я перечитал очень много литературы о Фурманове, в том числе и воспоминания современников. Я старался передать его стержень, внутренний мир, понимание того, что он делает. Фурманов был евреем и настоящая его фамилия Фурман. И то, что он смог стать офицером царской армии, говорит о его неординарных личных качествах. Он, несомненно, был выдающимся человеком, полностью посвятившим себя делу революции, в которую искренне верил. Фурманов такой и в фильме братьев Васильевых и в «Страстях по Чапаю».

А вот Чапаев на самом деле, был не таким, как мы его себе представляем по известному фильму. Василий Иванович был неуравновешенным человеком, бабником. Таким полевым командиром, который умел достаточно хорошо воевать. Причем воевать по своему, полупартизанскими методами. Он никогда не ездил верхом, поскольку с первой мировой в его бедре остались осколки. Передвигался на автомобиле, обложенный подушками, чтобы уменьшить болевые ощущения. Личность очень неоднозначная. Среди черт его характера были такие, которые не нравились Фурманову, да и мне бы не понравились как человеку, но есть и такие, которые дорогого стоят. Фурманов в своей книге, несмотря на всю сложность своих отношений с Чапаевым, сделал из него народного героя. И я согласен с продюсерами и режиссером картины, которые решили, что легенда должна оставаться легендой, и постарались очень осторожно обойти все острые углы.

– В каких проектах Вы сейчас заняты, где Вас можно будет увидеть в ближайшее время?

– Вы знаете, у меня много проектов, снятых для Первого канала, которые лежат на полке. Не знаю, по какой причине их не показывают. Некоторые пылятся по два года. Это и «Восхождение на Олимп», режиссера Сергея Щербина, автора «Страстей по Чапаю», и комедия «Личное пространство», и сериал «Простить нельзя расстаться».

В последнее время снимать стали меньше, потому что все экономические неурядицы, происходящие в стране, сказываются, в том числе и на кино. Телевизионные каналы получают меньше денег за рекламу, соответственно меньше тратят на проекты. Хотя съемки идут. Сейчас снимается четырех серийный фильм «Заложница» для канала ТВЦ, где я играю одну из главных мужских ролей.

– Юрий, спасибо за интересные ответы. Удачи Вам и творческих успехов!

Вопросы задавал С. Аристов