При Советах принцип самоорганизации был широко развит. Это было возможным не потому, что Советы были так эффективны, а потому, что все общество было поделено на отдельные ячейки, подконтрольные партийно-государственному аппарату. Вспомните, старый пугачевский квартал был относительно замкнутой целостной системой. Он имел своего квартального. Тот следил за жильцами, за пропиской, за тем, чтобы вовремя было подметено и убрано. Короче говоря, власть на отдельно взятой территории была персонифицирована. Люди вступали с ней в сложные взаимоотношения, терпели натиск, но дворы были чистыми, а прилегающие уличные территории ухоженными. В Пугачеве был порядок. Не идеальный, но все – таки.

Поначалу, в середине 70-х годов прошлого века, когда в городе стали вводить в работу многоквартирные дома, граждане пытались наладить жизнь и за дверью квартир, на лестницах, в подъездах, во дворах: что-то сажали, благоустраивали, создавали детские площадки. Но жилищно-коммунальное хозяйство к тому времени было уже другим. Владельцы квартир столкнулись с низовой бюрократией. Коммунальные службы были вынесены из домов и кварталов. Чинить краны приходили разные люди, которые ни за что не отвечали, а если и отвечали, то не перед жильцами. Всякое самодеятельное благоустройство дворов прекратилось, как только дворы стали бесконечно перекапывать под коммуникации, а потом устраивать на них стихийные автостоянки.

Тем не менее, следы самоорганизации еще как-то сохранились в Пугачеве. Это субботники, воскресники,  демонстрации,  митинги. Но теперь демонстрации малочисленны, хилые митинги состоят из старческих спин, а два года назад городской субботник по очистке кладбища, скорее, был показательным зрелищем, нежели эффективной формой свободного труда сознательного населения.

Отчуждение, с которым мы имеем дело сейчас, началось давно. Все, что за дверью моей квартиры, есть территория ничейная, ее можно засорять, можно смотреть, как засоряют другие. Это негласный общественный договор с властью: коммунальные службы халтурно исполняют свои обязанности. Население это терпит, но зато занимается самоуправством, например, не оплачивает коммунальные счета. Начальники возмущаются, что это такое? А это безответственность и результат безответственности. Самоуправление бездумно поднимало тарифы на воду. Против этого торжества глупости голосовали только два депутаты Д.Г. Датов и В.В. Сопин. Что сейчас? Водоканал передан Саратову. Деньги за абонентскую плату уплывают в областной центр и начальники всех рангов объясняют населению, что это хорошо. Население не верит и не платит. Тогда появляется дикая идея поставить счетчики в колодцы. Идею могли осуществить, но вмешалась прокуратура и остудила энтузиастов.

Безответственность возникла не сама по себе. Самоуправление все заботы взяло на себя, но формально, потому что местному правящему слою власть нужна не для работы на общее благо. Глава района В.П. Зубов скромно жил на зарплату служащего. Теперь у него другой дом, другой участок. Всем по шесть соток, а себе – 20. Опять же орден за заслуги, разные звания. Не даром,  Владимир Петрович  в четвертый раз стремится занять кресло главного чиновника Пугачевского района.

Все – таки, где граждане района принимают решения вопросов местного значения? Оказывается, такое место есть. Это публичные слушания. О них мало кто знает, и уж совсем мало, кто слушает. Во всяком случае, на последних слушаниях по ремонту Устава местного самоуправления в зале присутствовало четыре человека. Заготовленный текст был принят, самодеятельный – замусолен и отвергнут.

Общественные слушания – совещательные по определению, не решают вопросов обустройства территории. Жители считают, что обустраивать должны депутаты и чиновники. Поэтому к ним с поклонами, жалобами и просьбами, а  сами в стороне, сами далеки от самоуправления.  Чем дальше – тем чиновникам вольготней. Нет контроля. Депутаты сами по себе, жители – сами по себе.  Так и живем.

Г. Аристов